Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

Выхожу в зал, мне говорят: у Вольского в кармане заявление против отставки Горбачева, которое подписали 112 членов ЦК. Смотрю — Вольский сидит в зале. Гуренко собрал делегацию Украины, я послушал, о чем они говорят: не надо требовать отставки, это не время, хотя до того все разговоры были одни: надо и время. Смотрю — Язов стоит с членами ЦК от Министерства обороны и там тот же разговор. Прошелся по залу, увидел, что вопрос об отставке — всего лишь разговоры, и вряд ли кто будет голосовать за нее. Я понял, что мысль об отставке, прозвучавшая на Пленуме, будет успешно похоронена. Вернулся на заседание Политбюро, которое уже заканчивалось, и было принято решение, что этот вопрос надо снять, не надо партию будоражить. Для меня в принципе это не было трагическим событием, потому что уже с февраля 91-го года я был убежден: остановить наступление контрреволюции и разрушение страны может только введение чрезвычайного положения. Будет Горбачев генсеком или не будет — уже не имело никакого значения. Срочно требовались радикальные меры. Только чрезвычайное положение могло вывести страну из критической ситуации. Иначе все будет похоронено, — резюмировал Шенин.

Между тем растаскивание партии продолжалось. На третьем Съезде народных депутатов РСФСР А.Руцкой объявил о создании фракции «Коммунисты за демократию», а несколько месяцев спустя, как раз накануне августовского (и последнего!) Пленума ЦК КП РСФСР, состоялось, как писали «Известия», «рождение в лоне КП РСФСР Демократической партии коммунистов России во главе с А.Руцким». В связи с этим «за действия, противоречащие уставу КПСС и направленные на раскол партии», Пленум ЦК КП РСФСР вывел из состава ЦК и исключил из партии А.Руцкого и В.Липицкого. Судьбу председателя ЦКК Н.Столярова, участвовавшего в конференции Демократической партии коммунистов России, отдали в руки самой комиссии.

Примечательно, что в постановлении Пленума ЦК КП РСФСР «Об учредительной конференции Демократической партии коммунистов России» был такой пункт: « Рескомам, крайкомам, окружкомам, горкомам и райкомам партии, первичным партийным организациям предпринять все необходимое для предотвращения и пресечения раскольнических действий в Компартии РСФСР и КПСС в целом. Нельзя допустить, чтобы те, кто стремится создать параллельную республиканскую партийную организацию (партию в партии) и тем самым расколоть КПСС, имели возможность делать это, оставаясь в ее рядах ».

Но разве сама КП РСФСР не была «партией в партии», разве она не расколола КПСС?! Сейчас все повторялось: у тех, кто создавал Демократическую партию коммунистов России, перед глазами был живой пример — КП РСФСР.

На этом же Пленуме И.К. Полозков, сделав доклад «О политическом положении и задачах Компартии», подал в отставку. Что интересно, перед Пленумом его отставку единогласно приняло Политбюро ЦК КП РСФСР. Свое решение Полозков объяснил в заявлении в ЦК КП РСФСР: «В своей жизни я всегда руководствовался прежде всего интересами Коммунистической партии, сегодня, на новом ответственном этапе, когда ее судьба зависит от того, сумела ли она эффективно перегруппировать свои силы, укрепить ряды, я пришел к выводу о необходимости смены руководства и прошу освободить меня от обязанностей первого секретаря».

Заявление более чем странное. Во всяком случае, оно не объясняет мотивов и причин отставки. Что означает «перегруппировать силы»? И разве год назад не стояла задача «укрепить ряды»? Ясно, что у заявления был подтекст.

В книге «Августовский путч» Горбачев «по горячим следам» с раздражением писал:

«В течение последних примерно полутора лет противостояние между силами процесса и реакции нарастало. Начиная с декабря, даже с осени прошлого года, оно приняло очень жесткие формы. При этом позиции даже и не маскировались. Постоянно звучали призывы к чрезвычайным мерам, а пленумы ЦК превратились в самые настоящие битвы. Таким был апрельский пленум 1991 года, вызвавший шок в обществе. Таким был и последний пленум, накануне которого 32 из 72 секретарей обкомов КП РСФСР заявили о том, что Горбачева надо призвать к ответу». (М.Горбачев - «Августовский путч», «Новости», М, сентябрь 1991 г., стр.7)

«Силами прогресса» Горбачев называет всех, кто вместе с ним разрушал партию и страну, ломал советскую социалистическую систему. «Силами реакции» — тех, кто противостоял разрушителям, в том числе и из КП РСФСР. К сожалению, только 32 из 72 секретарей обкомов потребовали отставки Горбачева. У остальных участников июльского Пленума ЦК КПСС не хватило духу.

Двенадцать лет спустя после этого Пленума мне довелось познакомиться с одним из его участников — бывшим первым секретарем Омского обкома КПСС Иваном Александровичем Назаровым и взять у него интервью, которое пролило свет на события, клокотавшие внутри партии весной и летом 1991 года.

Первым секретарем Омского обкома партии Назаров был избран в декабре 1990 года, а до того пять лет работал первым секретарем Русскополянского районного комитета партии. 11 ноября 1990 года он обратился с Открытым письмом Генеральному секретарю ЦК КПСС М.С.Горбачеву, которое было опубликовано в «Омской правде». Сегодня это письмо воспринимается как документ, запечатлевший сложную обстановку в стране и обществе, вызванную горбачевской перестройкой.

— Иван Александрович, я знаю, что вы были в числе нескольких первых секретарей — сибиряков, которые требовали созыва внеочередного Пленума и отставки на нем Горбачева, чтобы не допустить разрушения страны. Расскажите, пожалуйста, как это было! — спросила я Назарова. Вот что он рассказал:

— Дело в том, что к 90-му году к руководству областными, краевыми партийными организациями пришли не только молодые, малоопытные, но и люди, видевшие всю пагубность горбачевского курса и потому хотевшие изменить и саму суть партийной работы, и ход перестройки. Наиболее энергичной была группа из числа лидеров ряда сибирских регионов — Новосибирской, Омской, Кемеровской, Иркутской и Тюменской областей, а также Алтайского и Красноярского краев. Так получилось, что мы сдружились сразу, а потом неформально встречались друг у друга. Мы не то что прятались от Центрального Комитета, но наши встречи были негласными — или под видом взаимного обмена опытом, или «круглых столов». Мы как бы притирались друг к другу. А когда поняли свою правоту и договорились действовать более смело, то на одном из совещаний, проходившем в Новосибирске, потребовали проведения внеочередного Пленума ЦК КПСС с четкой постановкой вопроса — о генеральном секретаре. Мы считали, что он должен уйти в отставку. Президентом пусть остается, занимается государственными делами, а уж в партии мы сами разберемся.