Жан-Кристиан Птифис - Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне

Кумранские рукописи вернули на палестинскую почву некоторые тексты Нового Завета, которые раньше считались вдохновленными греческой мыслью, например Евангелие от Иоанна. Например, противопоставление Света и Тьмы, которое применяет Иоанн, напоминает словарь кумранских сектантов: «Князь тьмы», «Сыны света», «Сыны тьмы». То же можно сказать о Павле из Тарса, ученике иерусалимских учителей-фарисеев. Раньше полагали, что сочинения Павла созданы только под влиянием эллинистической культуры. Но, например, у него понятие «плоть» (по-древнееврейски basar) означает грех и испорченность человека и противопоставлено духу. Эта идея далека от традиционного библейского учения, но присутствует в «Уставе общины», «Свитке войны Сынов света против Сынов тьмы» и «Благодарственных гимнах». То есть рукописи Мертвого моря важны для понимания Иисуса и зарождавшегося христианства {1057} .

Помимо библейских и небиблейских текстов историку не следует забывать о великих реликвиях христианства, которые толкователи-классики часто оставляют без внимания и даже презирают {1058} . Известно, что реликвии очень почитались в Средние века — в эпоху, когда сказка о чуде смешивалась с истинной верой. Реликвии становились началом процветающих культов; христиане-простолюдины, чьи религиозные страсти выходили из берегов, повально увлекались такими святынями, не проявляя при этом большой рассудительности и осмотрительности. Поэтому было огромное множество реликвий, которыми торговали — неутомимо и прибыльно. Разве никто не видел частицы платья Богородицы, ее волосы, склянку с ее молоком, волосы из бороды святого Петра, зуб святого Иоанна Крестителя, несколько крайних плотей Христа? Сколько частиц истинного креста и гвоздей Страстей Господних есть во всем мире? Когда-то думали, что эти предметы своим материальным присутствием помогают паломникам молиться и размышлять. Отметим, что желание обмануть было не всегда. Достаточно было прикоснуться подлинной священной тканью к ее копии или добавить в гвоздь немного опилок считавшегося подлинным гвоздя Страстей, чтобы создать новую реликвию, которая, в свою очередь, начинала создавать чудеса — и доходы тоже. Чудотворную силу этих «реликвий, полученных от прикосновения» можно было размножать бесконечно. Например, император Константин велел вставить в свои доспехи маленькую частицу одного из гвоздей креста, а другую такую частицу Теоделинда, королева лангобардов, приказала вставить в свою железную корону, которая хранится в итальянском городе Монца.

Наука уничтожила репутацию большинства этих реликвий. Самый знаменитый пример этого — плащаница из города Каду-эн на юге провинции Перигор. Думали, что в нее было завернуто тело Христа вечером Страстной пятницы, но оказалось, что это мусульманское знамя конца XI в. из государства Фатимидов, а надпись на нем сделана куфическим письмом и прославляет эмира Эль-Мустали! Однако после впечатляющих исследовательских работ стало ясно, что некоторые реликвии — их мало, — вполне вероятно, являются подлинными. Это относится к трем великим реликвиям Страстей Христовых — плащанице из итальянского города Турин, судариуму из испанского города Овьедо и хитону из французского города Аржантей.

Туринская плащаница, которую иногда неверно называют святым саваном, — самая значительная реликвия христианства. Это кусок дорогого льняного полотна саржевого зигзагообразного плетения. В последние годы установление ее подлинности вызвало горячие споры. Была ли эта плащаница, которую почитают со Средних веков, «немой свидетельницей» погребения и Воскресения Христа? Сегодня многие уже не сомневаются, что это так. «Немой, но одновременно удивительно красноречивый свидетель», — сказал о ней Иоанн Павел II.

Прежде всего, трудно поверить, что погребальную пелену удалось сохранить. Однако в том, что кусок ткани из I в. смог уцелеть до наших дней без сильных разрушений, нет ничего исключительного. Куски ткани похожей фактуры были обнаружены в пепле Помпей. Существуют более древние погребальные покрывала, которые избежали разрушающего действия времени. В Лувре хранятся найденные в гробницах египетские ткани, возраст которых — тридцать или тридцать пять веков.

Согласно Евангелию от евреев, эта почитаемая ткань вначале была передана охранникам святого Петра {1059} . Вероятно, она входила в число «священных вещей, предметов и изображений», которые иудеохристиане унесли с собой, уходя из Иерусалима в пещеры Пеллы в 66 г. Первые хранители не решались выставлять напоказ ни ее, ни другие реликвии Страстей, поскольку Закон Моисея считал нечистым то, что прикасалось к трупу. Позже, примерно в 340 г., святой Кирилл Иерусалимский упоминал о существовании «плащаницы, свидетельницы Воскресения». Есть немало текстов, где сказано, что ее раньше 57 г. принес в Эдессу (иначе Урфу) ученик Иисуса, Аддай или Фаддей. Плащаница долгое время была спрятана в нише над Западными воротами и снова обнаружена в 544 г. Тогда ей стали поклоняться в соборе

Святой Софии как иконе Христа, не зная, что она — погребальная пелена, покрытая кровью, и считая, что Иисус при жизни чудесным образом отпечатал свой облик на полотне. В это время ее называли Мандилион. Еще через 400 лет Мандилион после жестких переговоров с султаном был перевезен в Константинополь. Священное полотно переплыло Босфор и 15 августа 944 г. было торжественно помещено в императорскую часовню Святой Марии на Маяке. Там ей устроили незабываемую встречу, на которой присутствовал император Константин VII Багрянородный. Тогда заметили, что реликвия не только несет на себе таинственное и славное, как бы немного затененное изображение лица Христа, но и то, что она четыре раза была сложена пополам в своей раке (следы этого сохранились до сих пор и видны при освещении под углом). Святыню развернули — и обнаружили отпечаток всего обнаженного тела казненного. Это была погребальная пелена, которую сложили, чтобы не возмутить верующих! В проповеди по случаю ее приема Григорий, епископ-референдарий Святой Софии, говорил об образе, который не создан «никакими естественными красками», и упомянул о двух отпечатках, а также о том, что заметил на ткани «кровавый пот» и «капли, вытекшие из бока». Нет сомнения, что именно эту плащаницу видели в 1147 г. король Франции Людовик VII, в 1171 г. король Иерусалима Амори де Лузиньян («пелена, которую называют synne и в которую был завернут Иисус») и в августе 1203 г. пикардийский рыцарь Робер де Клари. К сожалению, в следующем году французские крестоносцы, участники 4-го Крестового похода, подло разграбили Константинополь. Они не пощадили и византийскую церковь Богородицы во Влахернах, в которой тогда находилась драгоценная реликвия. Что стало с плащаницей? Ее вместе с остальной добычей увез в Афины предводитель крестоносцев, Отон де Ла Рош из провинции Франш-Конте. Затем она исчезла на полтора столетия и снова появилась в 1357 г. в Лире (это в Шампани), у правнучки грабителя Отона, Жанны де Вержи, супруги Жоффруа де Шарни. С этого времени история плащаницы известна лучше. Реликвию регулярно выставляли сначала в Лире, потом в Сен-Ипполите на реке Ду и еще в нескольких местах. Затем она была уступлена Савойскому семейству и с 1453 по 1578 г. находилась в Шамбери, после чего была перевезена в Турин, где и находится сейчас. С 1983 г. она принадлежит Святому престолу. Этой загадочной реликвии приписывают способность творить чудеса. В течение столетий ей поклонялись несчетные толпы верующих, папы, святые, Шарль Борроме, Франсуа де Саль, Жанна де Шанталь и Тереза из Лизье (которая под влиянием Дюпона, «святого человека из Тура», взяла себе имя «Тереза от Младенца Иисуса и от Святого Лика). И сегодня сотни тысяч паломников толпятся, чтобы увидеть ее, кажды раз, когда ее выставляют.