Татьяна Блаватская - Ахейская Греция во втором тысячелетии до н.э.

Довольно скромное имущество покойников в могиле VI позволяет предположить, что перед нами погребение воинов, хотя и являвшихся близкими родственниками микенского басилея, но занимавших в семье не очень высокое положение, какое, например, обычно имели младшие братья.

Совершенно отличную картину являет могила IV, заключавшая три мужских и два женских скелета. Обилие и роскошь погребальных даров указывают с несомненностью, что в этой камере были погребены лица царского ранга.

Золотые маски № 253, 254 и 259 передают лица трех пожилых мужчин, [222] Marinatos, KMH, № 164, 165, 166. Маринатос, отмечая сходство обеих этих масок с маской из могилы Гамма как по технике исполнения, так и по физиономическим признакам, ставит вопрос о кровном родстве трех покойников из могил Гамма и VI (ibid., S. 115). причем две первые принадлежали весьма сходным между собою лицам, тогда как маска № 259 отражает лицо совершенно иного облика. Оригиналом ее был круглолицый человек с большими выпуклыми глазами. Эти воины-басилеи, долгое время стоявшие во главе микенской рати, имели хорошее доброкачественное боевое оружие, [223] Здесь встречены простые однолезвийные и длинные обоюдоострые мечи с алебастровыми навершиями, наконечники копий, кинжалы и 35 великолепных обсидиановых наконечников стрел различных форм (Schliemann, Mykenae, Abb. 435, 441-449). а также особое парадное оружие — бронзовые кинжалы, инкрустированные золотом, серебром и черной эмалью.

Клинок № 394 (длиной 0,238 м), прикреплявшийся к ручке тремя заклепками с большими золотыми шляпками, имеет на обеих сторонах разные композиции. [224] Marinatos, KMH, Taf. XXXV (средний рисунок), XXXVI. На одной представлена охота на львов: пять воинов, вооруженных копьями или луком и защищенных большими ахейскими щитами, нападают на львов. Два льва уже обратились в бегство, большой третий зверь повернулся к охотникам и, повергнув одного, кидается на остальных (рис. 14). На обратной стороне клинка мы также видим сцену борьбы: лев схватил одну лань, а четыре другие в страхе бегут (рис. 15). Обе эти сцены поражают высоким мастерством. Художник с большим чувством подчеркнул опасность, которой подвергались охотники, противопоставив массивное жилистое тело льва стройным мускулистым фигурам воинов. Второй сюжет несколько ниже по качеству работы. Следует отметить, что украшение бронзового клинка светлыми серыми и желтыми фигурами производит огромное впечатление благодаря искусно избранной полихромии. Без преувеличения можно сказать, что ахейский мастер-оружейник, творивший в полном созвучии с жизнерадостными традициями своих современников-керамистов, оказался много выше их не только по тонкости исполнения сложного замысла, но и по умению использовать эффект полихромии.

Второй инкрустированный клинок № 395, длиной 0,214 м, имеет идентичные изображения на обеих сторонах: [225] Ibid., Taf. XXXV (нижний рисунок), XXXVII (нижний рисунок). по три распластанных в беге львиных фигуры, над которыми изображены облака; внизу, под ногами животных, обозначены скалы. В этой же камере был и третий инкрустированный клинок № 405, плохая сохранность которого не позволяет установить характер рисунка. Этому кинжалу принадлежала, по мнению Станса, [226] Staïs, Mycenaean collection, pp. 48-50. золотая рукоятка № 294. Цилиндрическая часть его покрыта узором из четырехлепестковых взаимокасающихся цветков, промежутки между которыми заполнены кусками горного хрусталя. Рукоятка заканчивается фигурой в форме полумесяца, образованной двумя чешуйчатыми головами драконов (?), держащих в открытой пасти верх клинка.

Эти три инкрустированных по-разному парадных кинжала заставляют думать, что со второй четверти XVI в. в Микенах уже сложились представления о необходимых для царя атрибутах, в число которых обязательно входили драгоценное оружие и золотая маска. Каждый из мужских остовов могилы IV имел эти вещи, тогда как покойники других могил были лишены их. Другие предметы также свидетельствуют о царском ранге их владельцев. Таков массивный золотой браслет № 263, имеющий диаметр 0,093 м и предназначенный для мужской руки (рис. 19). В середине он украшен многолепестковой розеттой, которая была покрыта серебряной фольгой. [227] Такая техника дает основания полагать, что в Микенах того времени серебро ценилось выше золота [Marinatos, KMH, S. 120, № 201 (верхний рисунок)]. Однако не исключена возможность, что умеренное применение серебра было вызвано чисто художественными соображениями: ведь серебряных сосудов в могилах обеих круглых усыпальниц не так уж мало.

Погребенные в могиле IV династы получили немало драгоценных сосудов из золота и серебра, что позволяет судить о роскоши, окружавшей микенских царей в изучаемый период. Этих сосудов столько, что можно ограничиться лишь их перечислением.

Серебряный кубок № 481 на верхней части имеет рельефное изображение ожесточенной борьбы у стен города (рис. 29 ): группы обнаженных воинов направили свое оружие против неприятеля, женщины на башнях воодушевляют своих защитников. Особенно интересны фигурные сосуды. Наиболее изящен ритон (Рис. 28) из серебра в форме бычьей головы № 384, высота сосуда без рогов — 0,155 м. Тонко моделированная голова животного имеет рога, покрытые золотой обкладкой, 16-лепестковую золотую розетту посередине лба и нос, также покрытый золотой фольгой. Стаис думает, что розетта на лбу придает этой голове сакральный характер, [228] Staïs, Mycenaean collection, pp. 46. однако наличие в могиле IV второго свинцово-серебряного ритона [229] Маринатос указывает на существующее мнение о привозе этой фигурки с Востока (Marinatos, KMH, S. 117). Гораздо вероятнее, что фигура оленя была ахейским произведением. в виде фигурки оленя № 388 (рис. 30 ) и массивного золотого ритона в форме львиной головы № 273 высотой 0,20 м (рис. 24), позволяет полагать, что зооморфные фигурные сосуды занимали большое место в обиходе микенских владык XVI в.

Весьма разнообразны по формам сосуды из золота (девять экземпляров) и электрона (одна ваза) (рис. 23, 25, 26, 27, 28). [230] Marinatos, КМН, № 186-188, 190-192 (нижний рисунок), 193 (верхний рисунок), 194 (нижний рисунок). Отметим, что некоторые из них сходны с золотыми сосудами из могил круга В, тогда как большинство представляет собой вазы еще более сложной и изысканной формы. Среди них имеются как массивные, предназначенные для длительного употребления сосуды (например, № 351, 392), так и сделанные из тонкого листового золота (например, кубок № 412, две ручки которого украшены головами соколов). [231] Это знаменитый так называемый «кубок Нестора», напоминавший описанный в Илиаде сосуд (Il., XI, 632-635), который Нестор взял с собой из дома в лагерь под Троей. Чисто серебряных сосудов немного, целой дошла лишь одна ойнохоя. [232] Schliemann. Mykenae, S. 293, Abb. 372.