Юрий Воронов - Тайна Цебельдинской долины

Несколько лет назад здесь поселился монашествующий грек, который накрыл развалины храма деревянной крышей и превратил их в свое жилище. Основным занятием этого благообразного старца было плетение корзин из растущего здесь же орешника, которые охотно брали у него в обмен на пищу и одежду крестьяне из окрестных деревень. Рядом с храмом он разбил огород, при обработке которого наталкивался на обломки керамических сосудов, стеклянных бокалов и других изделий, которые аккуратно выбирал из земли и раскладывал вокруг по скалам. Все эти находки стали впоследствии достоянием ученых.

Два поселения цебельдинской культуры, известные в Дальском ущелье, — Учкурское и Зиминское — не имели каменных укреплений. В то же время маловероятно, что здесь никогда не было деревянных стен.

Маленькое укрепление, стены которого были сложены из ломаного камня на известковом растворе, выявлено в селе Ажара, на северной, возвышенной части поселения, описанного выше. Укрепление это имело многоугольную в плане форму. Периметр стен составляет 42 м. Толщина не превышает 1-1,2 м. Вершина с крепостью отделена от основного горного массива рвом 30-метровой глубины. Внутри стен найдены фрагменты апсилийской керамики V—VII вв.

Веяния эпохи в сочетании с местными географическими условиями придали крепостям Цебельды комплекс своеобразных черт, рассмотрение которых представляет [38] самостоятельный интерес. Все укрепления тяготеют к тем возвышенностям, которые одновременно сочетают в себе стратегические преимущества и условия для размещения большого числа жилищ. Эти обстоятельства говорят о том, что первоначально здесь возникали только поселения. На определенном этапе своего развития их обитатели вынуждены были принимать меры по организации более основательной, чем это позволяли природные особенности, защиты. Вокруг поселений стали возводить каменные стены. Однако рост числа жителей приводил к тому, что застройка выходила за пределы первоначального городища, и оно превращалось в цитадель уже более значительного поселения. Как было отмечено выше, материалы, обнаруженные вне крепостных стен, свидетельствуют, что наружные поселения формировались в конце IV — начале V в. н. э. Вероятно, этот период и следует считать определяющим при решении вопроса о хронологии цебельдинских крепостей. Древнейшие постройки Цибилиума обычно датируются IV в. [44, 250].

Другим важным фактором, определяющим сложение облика апсилийских крепостей, было существование трансцебельдинского торгово-стратегического пути, а также близость римско-византийских укреплений на побережье (в первую очередь Себастополиса, находившегося на территории Апсилии). Действительно, наиболее значительные по размерам и сложные по конструкции укрепления (Герзеул, Шапка, Цибилиум, Ахыста, Пал) располагаются вдоль следов этого пути. В то же время по мере приближения к побережью увеличивается и число признаков, свидетельствующих о решающем влиянии римско-византийского зодчества. В Герзеульской крепости мелкоквадровая кладка сочетается с однорядным кирпичным поясом (пережиточная форма римской opus mixtum); башни на Шапке, в Цибилиуме и на Ахысте были возведены с помощью крупноквадровой римской кладки (opus quadratum). Остальные стены в тех же крепостях представляют собой естественную местную трансформацию технических приемов подобного же типа (грубая мелкоквадровая облицовочная кладка). Наиболее удаленные от побережья крепости (Лар, Алушта, Пал) вообще обошлись без монолитных стен, ограничившись «циклопической» кладкой, имеющей глубокие местные корни. [39]

Еще одна любопытная деталь. Все крепости Цебельды связаны между собой зрительно. Шапка имеет такую связь с Ахыстой и Цибилиумом. С последнего просматриваются Шапка, Ахыста, Бат и Пскал. Ахыста зрительно связана с Герзеулом, Шапкой, Ларом, Батом, Апуштой и Цибилиумом. С Лара видны вершины Ахысты и Бата и т. д. При этом в такой связи между отдельными, крепостями основную роль играла высота дозорных башен и площадок, которые по условиям местности могли иметь только одну пространственную точку соприкосновения.

Так, например, если бы башня Цибилиума не достигала 16 м в высоту, то зрительная связь с Шапкой и Пскалом была бы исключена. Башня на Шапке служит целям связи с башнями Ахысты и Цибилиума. Аналогично значение и дозорной площадки в Ларе.

Ценные сведения о структуре крепостей в окрестностях Цебельды VI в. содержатся в византийских источниках. Так, Прокопий Кесарийский сообщает относительно Цибилиума следующее: «В этой стране (т. е. Апсилии. — Ю. В.) есть крепость в высшей степени укрепленная; местные жители называют ее Тзибилой» [3, 403]. Агафий подробно останавливается на осаде главной крепости мисимиян Тцхаре, локализуемой на горе Пскал: «Мисимияне же... все собрались в одном (укреплении. — Ю. В.), которое казалось им наиболее укрепленным. С древних времен оно называется Тцахар; называют его железным за его неприступность и крепость...». Византийцам «предпочтительнее казался штурм стены в той части, где нападение было наиболее удобно, а ров засыпан...» Во время боя «один из них (мисимиян. — Ю. В.), однако, спасся бегством и уже приблизился к укреплению, входил в ворота, но тут погиб, пораженный многими стрелами, и, рухнув там, остался лежать на пороге ворот...» [2, 120-123]. Таким образом, источниками подтверждается древность соответствующих укреплений и отмечаются многие характерные их черты — неприступность, использование природных условий для обороны, связь крепостей с поселениями, наличие рвов и стен, крепостных ворот и т. д. [40]

Наиболее западный из могильников цебельдинской культуры найден С. 3. Лакобой в селе Верхняя Эшера, в местности Пышта. Здесь при сельскохозяйственных работах было разрушено несколько погребений на северо-восточном склоне гребня, в 500 м южнее шоссе, к востоку от ресторана «Эшера». Из этих погребений извлечены железные наконечники копий, меч и кувшины цебельдинского типа. Еще западнее, на вершине холма, лет 20 назад был найден клад серебряных римских монет первых веков н. э. [24, 378].

Второй могильник зафиксирован также в с. Верхняя Эшера, в нескольких километрах восточнее первого, ниже шоссе. До десятка ингумационных погребений было разрушено здесь при проведении террасирования на юго-восточных склонах холма, на вершине которого находится средневековый храм, обычно связываемый с именем французского путешественника Дюбуа де Монпере, который впервые его описал. Из этих погребений известно [несколько характерных керамических сосудов, железные наконечники копий, ножи, фибулы, браслеты, перстни, бусы и т. д. [22, 378].