Юрий Воронов - Тайна Цебельдинской долины

Несколько большую устойчивость в ориентировке покойников показывают семейные кладбища. Например, на Грушевом холме (Ахаччарху) все погребения ориентированы головой на юг с очень незначительными отклонениями в отдельных случаях к западу [61, табл. I]. В то же время другое семейное кладбище, на Стеклянном холме (Абгидзраху), демонстрирует «веерообразное» расположение покойников, ориентированных головой на запад, северо-запад и север [53, рис. 5]. Такая закономерность обусловлена, по-видимому, рельефом — на крутизне покойники располагались боком к склонам, на гребнях — поперек них. Таким образом, разнообразие ориентировки покойников в древней Цебельде должно объясняться не только религиозными или этническими соображениями, но и особенностями рельефа.

Довольно часты в Цебельде захоронения коней, которые на равных правах с членами данной семьи погребались на общем кладбище. Конечно, речь идет не о всех конях, а только о любимых, чем-то отличившихся. В одних случаях отмечено совместное захоронение коня и хозяина, в других первый лежит совершенно самостоятельно.

Покойники были одеты так же, как при жизни; хоронили их вместе с личными вещами. В соответствии с этим фибулы лежат на плечах и груди, все украшения — у шеи и на груди, серьги — у висков, браслеты — [108] на руках, поясные пряжки, ножи, кремни и кресала — на поясе. В головах, в ногах, а иногда сбоку покойника ставились глиняные сосуды, число которых колебалось от одного до пяти. Наиболее обязательны одноручные кувшинчики. Кроме того, в могилу ставились большие двуручные кувшины или пифосы, клались амфоры, кухонные горшочки, вазы, миски, тарелки. Стеклянный сосуд обычно располагается в головах. В мужских захоронениях на левом, редко на правом плече лежали наконечники копий, топоры, умбоны. Мечи и кинжалы, как правило, находились у левого бедра. Женщинам в головах слева часто клали мотыгу или обломок зернотерки.

В ряде случаев в погребениях помимо личных вещей покойника встречаются отдельные предметы или группы предметов (украшения, оружие), которые жертвовались покойнику в момент захоронения его близкими — женой, мужем, отцом, другом и т. д. — и были подчас более дорогими, чем те, которыми он обладал при жизни. В одном случае в погребении воина в головах лежало довольно богатое ожерелье. В другом поверх тела воина, обладавшего собственным мечом, был положен второй более роскошный, с портупеей. В женских погребениях, за исключением одного случая, когда был положен наконечник копья, приношения включали обычно отдельные фибулы или связки фибул, браслеты, серьги и т. д., которые клались в головах или сбоку трупа. Одной женщине, уже имевшей собственные серебряные серьги, под локоть была положена пара золотых сережек, другой — серебряный браслет, две очень ярких серьги и замечательный медальон с изображением женского лица и цветка [8].

Интересно погребение с копьем, найденное на Стеклянном холме (семейный комплекс Абгыдзраху-35). У висков лежали серьги, на руках несколько браслетов, на груди четыре фибулы — все это особенности женского костюма. Копье же было на плече, как обычно у воинов-мужчин. Впрочем у последних, как правило, копья имели по два наконечника, если не считать нескольких исключений, к которым относится и самое богатое погребение Цебельды с монетами Юстиниана. В том же могильнике найдено еще одно женское, но на этот раз кремационное погребение, где рядом с урной был воткнут [109] также один наконечник копья. Если же предполагать здесь не простой дар, то не говорит ли отмеченный факт о каком-то особом положении отдельных женщин в Апсилии?

Согласно наблюдениям М. М. Трапша, первая женщина с копьем обладала огромным ростом: «длина костяка от теменной части черепа до пяточных костей — 2,15 м» [53, 54]. В то же время следует отметить, что в условиях крутого склона, на котором было найдено это захоронение, вполне возможна механическая растяжка костяка. Сам М. М. Трапш отмечает, что «череп оказался выше костей туловища на 22 см» [53, 54]. Следовательно, рост этой женщины скорее всего был нормальным.

Кремирование покойников занимало видное место в системе погребальных обрядов древних цебельдинцев. Поскольку на самих могильниках нет следов кострищ, следует предположить, что каждое поселение обладало собственным крематорием или площадкой для кремации.

Как правило, тело покойника сжигалось отдельно от его имущества. Это положение подтверждается отсутствием следов огня на жаронеустойчивых изделиях, в первую очередь янтарных украшениях, которые довольно часто попадаются в урнах с прахом. Лишь в трех случаях отмечено совместное сжигание тела с вещами. В первом это дало спрессованный стеклянный рюмковидный сосуд, во втором наконечники копий сохранили соответствующую окалину, в третьем пастовые бусы были оплавлены. Во всех остальных случаях вещи опускались в урну уже после того, как прах остывал.

Урна помещалась на дне прямоугольной ямы, часто углубленной в толщу мергеля, плитки которого использовались для придания урне устойчивости. Вокруг большого двуручного сосуда или пифоса, служившего урной, который устанавливали вверх дном или укладывали на бок, располагались крупные изделия — амфоры, кувшинчики, миски, наконечники копий, топоры, умбоны, мечи, стеклянная посуда и т. д. Урну обычно прикрывала миска или краснолаковая тарелка; внутрь предварительно мог опускаться небольшой одноручный кувшинчик. Наконечники копий иногда вертикально втыкались в дно ямы, а если она оказывалась слишком узкой, мечи могли сгибаться пополам. [110]

Рис. 36, 37. Кремационные захоронения IV—VII вв. (Шапка).

Отмечено несколько примеров совместного захоронения урны с прахом и конского костяка. Лишь в одном случае вместо коня покойнику была положена уздечка. Как и при трупоположениях, встречаются посторонние приношения — украшения, оружие и т. д. Так, например, одному покойнику был пожертвован кинжал с богатым бронзовым поясом, резными пряжками и фигурной цепочкой (кладбище на Стеклянном холме). В другом случае в трупоположении воина оказался женский браслет.

О существовании каких-либо надмогильных сооружений на кладбищах древней Цебельды сведений не сохранилось. В ряде случаев отмечены вторжения более поздних захоронений в ранние могилы. Так, у одного трупоположения при захоронении кремации была отсечена часть плечевой кости. В другом случае кремация нависала над более углубленным трупоположением. Следует отметить, что если бы на поверхности могилы четко оконтуривались и поддерживались, то в их расположении относительно друг друга наблюдалась бы система более четкая, чем прослеживаемая. Можно также предполагать, что рядом с кладбищами на вершинах могли находиться семейные святилища. Об этом нет никаких сведений, кроме совпадения возможно случайного, [111] когда в ряде пунктов, связанных с могильниками цебельдинцев, позже возводились христианские храмы (Верхнеэшерский, Вороновский, Азантский, Ларский).