Мишель Пастуро - Символическая история европейского средневековья

Pastoureau M. Les sceaux et la fonction sociale des images // Cahiers du Leopard d’or, vol. 5, 1996, p. 275-303.

Вопреки чрезвычайно распространенному мнению, эта практика была далеко не всеобщей. Главным образом она касалась важных особ (императоров, королей, пап, князей и прелатов), реже — частных лиц. В германских странах матрицу дворянской печати зачастую уничтожали только тогда, когда пресекался род или ветвь рода; символически она существовала до тех пор, пока существовала фамилия и герб семьи или ветви. По этим вопросам см.: Ewald W. Siegelkunde. Munchen und Berlin, 1914, S. 111-116; Bresslau H. Handbuch der Urkundenlehre..., 2. Aufl., Leipzig, 1931, Bd. II, S. 554-557; Eygun F. Sigillographie du Poitou jusquen 1515. Poitiers, 1938, p. 79-83; Fawtier R. Ce qu'il advenait des sceaux de la couronne a la mort du roi de France // Comptes rendus de l’Academie des inscriptions et belles-lettres, 1938, p. 522-530. См. также: Baumgarten P. M. Das ppstliche Siegelamt bei Tode und nach Neuwahl des Papstes // Romische Quartelschrift fur christliches Altertum..., Bd. 21, 1907, p. 32-42.

Так, в Соборе Парижской Богоматери в склепе Изабеллы де Эно, первой жены Филиппа Августа, умершей в 1190 г., была обнаружена серебряная печать-матрица, вырезанная специально для похорон и явно не оставившая после себя ни одного оттиска. Douet d’Arcq L. Archives de l'Empire... Collection de sceaux. Paris, 1863, t. I, n° 153. Ныне она хранится в Британском музее.

Однако само собой разумеется, что если право на герб имеет каждый, это вовсе не значит, что у всех в обязательном порядке есть гербы. Так, некоторые сословия и социальные группы, особенно в ранний период, пользуются гербами чаще, чем другие: это знать, городской патрициат, высшие слои магистрата и купечества, богатые ремесленники. Это немного напоминает современные визитные карточки: визитка может быть у каждого, но не у каждого она есть. Лучший обзор французского гербового права см. в исследовании Реми Матье, указанном выше. По германским странам см.: Seyler G. А. Geschichte der Heraldik, op. cit., p. 226-322; Hauptmann F. Das Wappenrecht. Bonn, 1896. По Англии: Fox-Davies A. C. The Right to Bear Arms, 2 ed. London, 1900; Wagner A. R. Heraldry // Poole A. L., ed. Medieval England. Oxford, 1958, p. 338-381. По Италии: Cavallar О., Degenring S. and Kirshner J. A Grammar of Signs. Bartolo da Sassoferato’s Tract on Insignia and Coats of Arms. Berkeley, 1994.

Я сознательно употребляю здесь слова обыденного языка, а не геральдические термины. В конце Средневековья герольды добавили еще один цвет — фиолетовый (пурпур) — и цветов стало уже семь. Однако до XVII в. его использовали весьма ограниченно.

Круги золотого цвета. - Прим. ред.

О бризурах: Bouly de Lesdain L. Les brisures d’apres les sceaux // Archives heraldique suisses, t. 10, 1896, p. 73-78, 98-100, 104-116, 121-128; Gayre of Gayre R. Heraldic Cadency. The Development of Differencing of Coat of Armes. London, 1962; Academie internationale d’heraldique, Brisure, augmentations et changement d’armoiries. Actes du Vе colloque international d’heraldique (Spolete, octobre 1987). Bruxelles, 1988.

Чтобы не перегружать эту главу (претендующую на роль вводного обзора, а не подробного научного рассмотрения каждого отдельного случая) примечаниями, я сознательно не даю здесь исчерпывающих ссылок для всех примеров, которые здесь лишь упоминаются. Большинство этих примеров заимствованы из трудов, указанных в примечаниях выше, а также из: Brault G. J. Early Blazon, op.cit. и из основных французских, английских и немецких учебников по геральдике.

Это латинское выражение, тем не менее, возникло не раньше XVII в., тогда как французское armes parlantes встречается с XIV в. Английские авторы вместо canting arms иногда используют выражение punning arms (герб-каламбур).

Этого мнения придерживаются все французские и английские авторы XIX в. В современную эпоху запоздалое проявление такой дискредитации в отношении говорящих гербов обнаруживается в городской геральдике: многие маленькие французские города, названия которых можно легко проассоциировать с говорящей фигурой, отказываются от использования такой фигуры при создании гербов. Людям кажется, что такая говорящая ассоциация выглядит в той или иной степени нелепо и имеет мало общего с геральдическими принципами. Мнение ошибочное, но, к сожалению, неискоренимое. Настороженное отношение к говорящим эмблемам также встречается в сфере товарных знаков, по крайней мере, во Франции.

Candavene = Champ d’Avoine, т. е. буквально: «поле овса». — Прим. перев.

Гербы воспроизводились в ряде германских гербовников, в частности, около 1330-х гг. в знаменитом «Цюрихском гербовнике». См.: Merz W., Hegi F. Die Wappenrolle von Zurich... Zurich, 1930, n° 10, 11.

В «Общем гербовнике» Франции 1696 г., создание которого было предпринято скорее с фискальными, чем с собственно геральдическими целями, в избытке присутствуют нелепые говорящие гербы, официально приписанные физическим или юридическим лицам, которые не удосужились или отказались зарегистрировать в этом огромном общем гербовнике королевства свои настоящие гербы (и заплатить за это обязательную регистрационную пошлину...). Нотариусу Ниверне по имени Пьер Пепен был пожалован герб с изображением в серебряном поле три черные виноградные косточки [pepin]; в Канне некоему Ле Марье [букв. Женатому], адвокату по профессии, в качестве гербовой фигуры достались оленьи рога; а в Париже господин Бобо получил щит, где была изображена рука с пораненным и перевязанным указательным пальцем! Французская геральдика XVII в. не чуралась ни юмора, ни каламбуров. Несколькими годами ранее один геральдист составил для дедушки Жана Расина, великого драматурга Расина, «говорящий» герб с изображением крысы [rat] и лебедя [cygne]. См.: Mathieu R. Le Systeme heraldique frangais, op. cit., p. 75-86; Pastoureau M. Traite d’heraldique, op. cit., p. 68- 70. Сходные примеры, которые кажутся нам неудачным каламбуром или признаком дурного вкуса, встречаются также и в средневековых гербах и печатях: в XIV в. декан капитула Сен-Жермен д’Осер якобы имел печать с изображением обезьяны, окруженной звездами (обозначающими воздух) и стиснувшей лапы за спиной (= singe-air-mains-dos-serre) [букв, «обезьяна-воздух-лапы-спина-сжимает» — набор слов, омофоничный «Сен-Жермен д’Осер». — Прим. перев.]. К сожалению, ни одного оттиска этой удивительной печати до нас не дошло. См.: Gevaert Е. L’Heraldique, son esprit, son langage et ses applications. Bruxelles, 1930, p. 68.

Douet d’Arcq L. Archives de l'Empire..., op., cit., t. I, n° 1298.

London H. S. Aspilogia II. Rolles of Arms Henry III. London, 1967, p. 155, n° 203.

От mal (дурно, плохо) и traverser (переходить, пересекать). — Прим. перев.

Название города происходит от нем. Muhlhausen: Muhl — мельница, и Hausen — дома. — Прим. перев.

Висконти, герцоги Милана и графы Павии, сначала были сеньорами Ангварии (Anguaria), области, название которой напоминает слово «змея» (anguis). Возможно, что их знаменитая гербовая фигура в виде «змея» (драконоподобной змеи) была исходно говорящей и была связана с названием этой области. Но в середине XIV в. складывается следующая героическая легенда. Бонифаций, правитель Павии, женится на Бланке, дочери герцога Миланского. У них рождается сын. Пока отец сражается против сарацин, огромный змей похищает сына из колыбели и пожирает его. По возвращении из крестового похода Бонифаций отправляется на поиски змея. После многочисленных перипетий он обнаруживает его в лесу и между ними происходит яростная битва. С божьей помощью ему удается победить змея и заставить его изрыгнуть ребенка, который чудесным образом оказывается жив. В этой легенде присутствуют все повествовательные признаки сказки. Кроме того, она объясняет, почему у Висконти на гербе и в качестве нашлемника мы видим змея, изрыгающего ребенка. Остается выяснить происхождение фигуры ребенка на гербе и как в связи с этой эмблемой сложилась легенда. К сожалению, она до сих пор не становилась предметом научного изучения.