Десмонд Сьюард - Генрих V

В наступающей армии конных лучников было, по крайней мере, в два раза больше, чем пеших. Несомненно, этот факт отражал опыт короля Генриха, полученный в Уэльсе. Конное пополнение король рассчитывал получить во Франции. Особую важность имела мобильность войск. Лучники у короля Генриха действовали точно так же, как буры во время войны в Южной Африке или берейторы президента Теодора Рузвельта в войне против испанцев на Кубе: они были конной пехотой, которая спешивалась для того, чтобы стрелять. Поскольку всадники были вооружены пиками, они, оставаясь с седлах, могли участвовать в атаке с воинами в доспехах.

Можно предположить, что в интересах мобильности во время внезапного нападения или сражения мелкими отрядами основные воины вместо тяжелых доспехов могли быть одеты в кожаные безрукавки или неполные доспехи. Обычно в рукопашном бою с участием лучников и рыцарей воины применяли бердыши так, как в двадцатом веке солдаты использовали винтовки со штыками. Французы из-за своего пристрастия к скорострельным [75] Так в книге! HF . арбалетам, которыми они вооружали своих стрелков, всегда были в проигрыше. Это оружие было не только тяжело для транспортировки, но и в бою вело настолько медленный огонь, что противостоять ему лучникам было все равно, что с обычным ружьем встать против магазинной винтовки.

На вооружении английской армии были тяжелые пушки, бомбарды, используемые для ведения осады, которые стреляли каменными или чугунными ядрами весом до 1000 фунтов, и легкие орудия, кульверины, [116] стрелявшие с переносных подставок свинцовой и бронзовой картечью и ставшие прототипом ружей. Первые обычно были установлены на мощных деревянных платформах, перевозимых бычьими упряжками. Несмотря на кажущуюся примитивность, они были довольно эффективным оружием. Их, как правило, отливали в лондонском Тауэре или Бристоле колокольных дел мастера, которые зачастую и командовали ими на поле сражения. Их основной недостаток состоял в низком качестве пороха, который часто распадался на свои составные части: серу, селитру и древесный уголь. Тем не менее, поскольку с 1370 года продолжало совершенствоваться литейное искусство, особенно бронзы, мастерство изготовления пороха тоже развивалось. Между пушечными ядрами и зарядом закладывались деревянные вкладыши из вяза. Можно не сомневаться, что скорострельность их была чрезвычайно низкой, поскольку после каждого выстрела требовалось промывать стволы шомполом, смоченным в уксусе, разведенном водой. Запал осуществляли с помощью раскаленного докрасна железного прута, который держали в жаровне с древесным углем. И скорость стрельбы, равная одному выстрелу в пять минут, считалась огромным достижением. Подобная пушка могла выстреливать увесистыми пушечными ядрами на расстояние в 2500 шагов, что особенно было эффективно против городских стен и замков. Выстрел каменным ядром был прототипом шрапнели, поскольку от удара камень рассыпался на массу острых, как бритва, осколков.

Артиллерия тех дней еще не слишком далеко ушла от вооружения допороховой эпохи. Если тяжелые пушки пришли на смену камнеметательным машинам, которые были когда-то главным орудием в ведении осадной [117] войны, то кульверины заменили баллисты (представлявшие собой огромные механические луки, заряжаемые стрелами невероятных размеров, которые были самыми надежными снарядами своего времени). Эти легкие орудия имели чрезвычайно хитроумное устройство. Хотя литейщики еще не могли изготовлять достаточно надежные бомбарды из железа, тем не менее, они умели отливать вполне подходящие, хотя и несколько неуклюжие орудия малого калибра, которые стреляли металлическими пулями весом всего в 21 фунт. Бронзовые или медные пушки, правда, считались лучше. Бронзовый экземпляр такого орудия, найденный в реке Марна в 1896 году, хранится в кафедральном музее в Мо. Предполагается, что он был потерян англичанами во время осады 1421-1422 годов. Этот образец представляет собой толстый восьмиугольный ствол длиной в пять футов с круглым жерлом и жутким, но вполне эффективным запальным отверстием, который был сделан во время отливки. Ствол удерживался на деревянной треноге и перевозился на повозке. Несмотря на то, что для его перезарядки требовалось довольно много времени и отсутствие хорошей прицельности, на коротких расстояниях эта пушка была довольно эффективным орудием. В Кастилии в 1453 году одним продольным выстрелом из такого орудия было поражено сразу шесть человек. Этот тип оружия стал прототипом ружья и аркебузы.

Обеспечение амуницией и продовольствием требовало воистину масштабной организации. Опыт короля, полученный при осаде Аберистуита, в этом плане оказался действительно бесценным. Летом 1415 года он не одну неделю провел в расположенном на побережье замке Порчестер, близ места погрузки судов в [118] Саутгемптоне, руководя всей операцией. Амуниция включала всевозможные осадные приспособления (башни, складные лестницы и тараны), порох и его ингредиенты, пушечные ядра, заготовки для луков, завернутые в холстину, упакованные в бочках стрелы, тетива для луков, разборные деревянные и из промасленных кож лодки, инструменты для рудокопных работ, а также там находились строители, оружейники и другие ремесленники. Провизия включала хлеб, вяленую рыбу, солонину, муку, бобы, сыр и эль. Продукты поступали на склады со всех концов Англии. Для обеспечения армии свежим мясом было собрано огромное поголовье крупнорогатого домашнего скота, овец и свиней, которых пригнали из Йоркшира и западных земель. На складах были заготовлены также горы одежды и обуви. Все это следовало погрузить на корабли и переправить во Францию. Кроме того, прокормить и напоить водой нужно было и огромное количество лошадей. [76] Hewitt, 'The Organisation of War' in Henry V (ed. Harriss), pp. 82-3.

Некоторые источники утверждают, что готовившийся к вторжению флот состоял из 1500 судов. Однако в действительности среди крупных кораблей было немало мелких суденышек. Транспортные средства были либо наняты короной, либо вместе с хозяевами реквизированы королевскими адмиралами. Для их укомплектования командой осуществлялась насильная вербовка. Несколько судов были специально переоборудованы для перевозки лошадей. Двери в них были расширены и устроены стойла с барьерными перегородками. Корабли также были приспособлены для ведения боевых действий. На корме и носу были сооружены большие мостики или «замки» для размещения лучников, чтобы им было откуда стрелять по противнику. Несчастные владельцы судов потеряли изрядные суммы денег, когда [119] их грузы были выкинуты из трюмов, а за то, что их суда находились в пользовании короля, хозяева четыре раза в году получали ничтожно малую плату. Корабли были доставлены из западной части страны, Пяти портов, [77] группа пяти портовых городов в графствах Суссекс и Кент на берегу Ла-Манша: Дувр, Гастингс, Сандвич, Ромни и Хайт. в Восточной Англии, портов Северного моря. Чтобы собрать такую армаду, понадобилось всего три дня. Корабли заняли всю акваторию порта Саутгемптона, все близлежащие гавани, а также стояли в устье реки до самого Госпорта.