Десмонд Сьюард - Генрих V

Но гарнизоны существовали исключительно за счет деревни. Их жалование, как всегда, запаздывало. Когда для обеспечения их питания был основан зачаточный уполномоченный орган, он оказался неэффективным. Значительную часть войск составляли получившие прощение преступники, кроме того, в войсках, скомплектованных из агрессивных необразованных молодых людей, оказавшихся в чужой стране, волей-неволей проявляется склонность к вандализму. Даже самые лучшие солдаты склонны к грабежам и мародерству, случаи которого встречались во время Второй мировой [227] войны среди английских и американских солдат, не говоря уже о Вермахте. Случайное убийство товарища было не слишком хорошей предпосылкой для достойного обращения с местным населением. Поскольку эпидемия чумы, которая последовала за Черной Смертью, [141] Черная смерть — так называлась эпидемия чумы в Европе в 1348 году, которая унесла в могилы треть населения Западной Европы. После этой эпидемии остро встал вопрос о рабочих руках в хозяйствах феодалов. Сохранение заработной платы на прежнем уровне плюс дороговизна вследствие роста цен привели к массовым выступлениям крестьян во Франции и Англии. (Прим. ред.) сильно проредили ряды крестьян, оккупация также не способствовала улучшению условий для ухода за почвой, хорошие сельскохозяйственные угодья стали зарастать лесами. Землевладельцы ощутили катастрофическое падение своих доходов. К тому же на торговых отношениях отрицательно сказался разрыв связей со всей остальной Францией.

Английские историки выражают удивление по поводу того факта, что территорию Нормандии контролировало такое малое количество войск, что, по их мнению, является свидетельством принятия английского правления. Ответ заключается в мобильности широко разбросанных, но строго расположенных гарнизонов, состоявших порой из дюжины стрелков. Поскольку все они имели лошадей, то за короткий промежуток времени по отличным дорогам Нормандии, находившихся куда в лучшем состоянии по сравнению с дорогами Англии, могли быстро преодолеть огромные расстояния, чтобы оказать помощь соседям или с помощью тонко продуманных жестокостей добиться послушания. [228]

Тем временем, Генрих никогда не упускал случая, чтобы заявить о божественном благоволении. Его безжалостная ортодоксальность и пуританизм производили должное впечатление на многих священников. Одним из таких представителей духовенства был член Ордена испанских доминиканцев Винсент Феррер. Проповедник «геены огненной», Винсент много путешествовал, сопровождаемый повсюду свитой из кающихся грешников, среди которых были и флагелланты с окровавленными спинами. Миссия его состояла в обличении порока и испорченности. Когда во время мессы он проводил освящение Святым духом, то так заразительно всхлипывал, что вскоре вся церковь сотрясалась от плача. В мае 1419 года он прибыл в Кан и читал проповедь в присутствии короля и его двора, публично обвинив его в убийстве огромного числа христиан, мужчин и женщин, не причинивших ему никакого зла. Генрих слушал его бесстрастно. Затем он велел доставить Винсента к себе. Первыми его словами были: «Я — бич Божий, пришедший для того, чтобы наказывать людей Господа за их грехи». Когда Винсент вышел, проведя с королем наедине три часа, простой нищенствующий монах сказал ожидавшим его придворным: «Сегодня утром до того, как я пришел сюда, я верил, что король, господин ваш, был величайшим тираном среди всех христианских государей, но сейчас я проникся противоположным чувством, ибо уверяю вас в том, что он есть самый совершенный и самый богоугодный среди них всех, что здравствуют на сей день и его тяжба так справедлива и правдива, что Бог, несомненно, во всех этих войнах будет на его стороне». (Можно предполагать, что Генрих вновь утверждал, что его назначение заключается в том, чтобы установить во [229] Франции хорошее правление.) Этот случай описан послушной, но, возможно, чрезмерно хвалебной рукой графа Ормонда. Он иллюстрирует как силу влияния личности короля, так и его убежденность в том, что Бог был на его стороне. [142] The First English Life of King Henry the Fifth, pp. 132-4.

Он заявил, что собирается утвердиться с помощью средства, которое имеет наибольшее распространение — денежное обращение. За период с января по сентябрь 1419 года он выпустил золотые и серебряные монеты, отчеканенные, возможно, в Руане. На золотых деньгах были выбиты буквы HFRX, что означало Henricus Francorum Rex, [143] Генрих — французский король. а надпись на оборотной стороне гласила: «Christus vincit, Christus regnat, Christus imperat. («Христос побеждает, Христос царствует, Христос — император»). На грошах имелась надпись Sit nomine Domini benedictum («Да будет имя Господне благословенно»). Ясно, что свои победы, как в Уэльсе, так и при Азенкуре, король приписывал Божескому благоволению.

Но не все разделяли веру Генриха в то, что дело Англии было правым. Диалог между Францией и Правдой, написанный неизвестным французским моралистом в 1419 году, дает нам другую точку зрения. «Война, которую они развязали и продолжают до сих пор вести, неправедная, вероломная и проклинаемая, и они являются прóклятой расой, противопоставившей себя всему хорошему и благоразумному, бешеными волками, заносчивыми лицемерами, обманщиками без всякой совести, тиранами и преследователями христиан, людьми, что пьют и купаются в человеческой крови, с повадками хищных птиц, людьми, что живут за счет награбленного». [230]

От Монстреле мы узнаем, что «к этому времени границы Нормандии до Понтуаза, Клермона, Бове, Мондидье, Бретейя, Абвиля, Амьена и Сен-Валери подвергались набегам англичан и лежали теперь, опустошенные мечом и огнем; во время налетов они уносили с собой много трофеев... бедняки оставались беззащитными, ничего не имея за душой, кроме молитв и жалоб, обращенных к Богу».

Находившийся в заточении в лодонском Тауэре герцог Орлеанский писал, что короли, герцоги, графы, бароны и рыцари, купцы и простой люд — все должны молиться во Франции о мире, «потому что злые люди покорили благородную кровь», которая больше не в силах защищать своих крестьян:

Генрих не собирался удовлетвориться одной Нормандией. Он хотел заполучить всю Францию. Он знал, что для завоевания всей страны у него не было достаточно материальных ресурсов. Тогда он решил посмотреть, что может получиться, если пустить в ход дипломатию. В течение первых недель проведения осады Руана он провел переговоры с покойным коннетаблем — графом Арманьяком, пытаясь использовать его в игре против герцога Бургундского. Когда граф был убит, король увидел, что его партия в состоянии пережить смерть своего лидера, поскольку имела еще одного лидера в лице герцога Орлеанского. Но после попытки встретиться с дофином, закончившейся для нового лидера арманьяков в 1419 году неудачей, Генрих принялся обхаживать бургундцев.