Василий Бартольд - Киргизы. (Исторический очерк)

Основатель династии Ляо не только завоевал некоторые культурные области Китая, но в 921 г. совершил поход в Монголию, посетил развалины прежней уйгурской столицы на Орхоне, осмотрел камни с надписями бывших каганов и сам поставил новый памятник (не сохранившийся). Очевидно, этому должна была предшествовать победа над киргизами, хотя прямых известий о такой победе в источниках, до сих пор приведенных в известность, повидимому, нет. Стремление восстановить в Монголии порядки, бывшие до киргизского великодержавия, видно в предложении, сделанном уйгурскому владетелю города Гань-чжоу — вернуться в прежние уйгурские владения на Орхоне. Уйгурский владетель будто бы ответил, что со времени ухода уйгуров из Монголии прошло десять поколений, что было бы сильно преувеличено; в действительности со времени победы киргиз над уйгурами прошло только 80 лет, т. е. меньше трех поколений: но и этого срока было достаточно, чтобы уйгуры успели привыкнуть на своей новой родине к земледельческой и городской жизни и не пожелали вернуться в кочевья Монголии.

В книге Радлова сказано, что киргизский хан вернулся в свою прежнюю ставку на Енисее только в 970 г.; это известие, через посредство Риттера, заимствовано у Клапрота (где явная опечатка или описка: 670): Шотт в своих источниках этой даты, повидимому, не нашел, и неизвестно, откуда взял ее Клапрот. Рассказ о походе кытаев на Орхон в 924 г. заставляет сомневаться в том, чтобы киргизы могли держаться в Монголии или хотя бы в части ее до 970 г.

Киргизы были последним турецким народом, господствовавшим в Монголии: после их поражения Монголия приобрела тот этнографический характер, который она сохранила до сих пор. Сделанное уйгурам предложение показывает, что у кытаев не было сознательного стремления вытеснить из Монголии турок и отдать их земли своим родичам монголам; но после отказа уйгуров другого турецкого народа, который мог бы поселиться в Монголии, больше не было, и отсутствием турок воспользовались народы монгольского происхождения. Очень вероятно, что монголами были и восточные соседи киргиз, народ Фури (или Кури); на это указывают слова рукописи Туманского, что язык "Фури" был для других киргиз непонятен. Некоторые сведения о народах, говоривших не по-турецки, сообщает и Махмуд кашгарский; к сожалению, эти сведения не вполне отчетливы, и признаков личного знакомства со странами отдаленного северо-востока в них не заметно. Махмуд кашгарский справедливо причисляет киргиз к народам, говорившим на чисто турецких наречиях, но помещает их на крайнем северо-востоке; не-турецкие народы, Кайи и татары, жили, по его словам, западнее; в то же время, однако, говорится, что татары жили в местности Утугэн, как называлась горная цепь, постоянно упоминаемая в орхонских надписях (по представлению автора надписей, это была настоящая родина турок) и, повидимому, соответствующая Хангаю. Что в XI в. здесь жили татары (так еще при Чингиз-хане и после всегда называли нынешних монголов), яснее всего свидетельствует о происшедших со времени орхонских надписей переменах в составе населения. Более точные данные о распределении народов мы имеем только для конца XII и начала XIII вв., т. е. для эпохи выступления Чингиз-Хана. В это время даже в верховьях Енисея, непосредственно к югу от киргиз, жил народ монгольского происхождения, ойраты, язык которых только диалектически отличался от языка монголов Чингиз-хана. Есть китайское известие, что от "Ойра до Кэргисы", т. е., вероятно, от центра области ойратов до южной границы области киргиз, считалось пять переездов. Насколько здесь смешивались оба языка, турецкий и монгольский, видно из слов Рашид-ад-дина, что составлявшие верховья Енисея речки назывались Секиз мурен "восемь рек"; к монгольскому слову "мурен" (река) приставлено турецкое числительное. Теперь в этой местности, как известно, живут турки, хотя и находящиеся под сильным монгольским влиянием; среди названий речек и на совремейной карте есть монгольские; одно из них, Ебе-усу, приводится уже у Рашид-ад-дина.

Несмотря на кратковременность киргизского господства в Монголии, память о киргизах сохранилась у монголов до сих пор, может быть именно потому, что киргизы были последним народом, жившим и господствовавшим в Монголии до занятия этой страны монголами. "Киргизскими" называются древние могилы на всем пространстве западной Монголии почти до Орхона, в том числе и те, которые в действительности принадлежат не киргизам, а их предшественникам — уйгурам и другим. Рамстедт упоминает о таких "киргизских" могилах между Селенгой и Орхоном, близ памятника с надписью, где говорится о царствовании одного из уйгурских каганов VIII века.

После утраты своего кратковременного могущества киргизы в течение более пяти веков упоминаются только на своей первоначальной родине — на Енисее, к северу от Саянского хребта. За исключением известий о событиях, связанных с образованием империи Чингиз-хана, нет почти никаких данных о том, каковы были в то время отношения киргиз к другим народам.

Возможно, что ослаблением киргиз воспользовались их старые враги уйгуры, продолжавшие владеть областью с городами Караходжа и Бишбалык. Между 981 и 984 гг. у них был китайский посол Ван-Янь-дэ (не от кытаев, но из южного Китая, где правила национальная династия Сун): среди подчиненных в то время уйгурам народов он вместе с Ягма и карлуками называет также киргиз. Пельо отмечает факт, что те же три народа названы вместе у Ауфи, где, однако, сказано только, что Ягма и карлуки живут к западу от киргиз; тут же говорится о кимаках, как о северных соседях киргиз, из чего видно, что Ауфи находился под влиянием книжных известий о более ранних временах. Говорится ли у Ван-Янь-дэ о подчинении уйгурам енисейских киргиз, из приведенного Пельо текста не видно; более вероятно, что речь идет о ликвидации тех успехов киргиз в Восточном Туркестане, о которых мы знаем из рукописи Туманского.

В следующий раз киргизы упоминаются в рассказе персидского историка Джувейни (XIII в.) о движении на запад части кытаев после завоевания их государства народом манджурского происхождения, джурдженями, уничтожившими в северном Китае династию Ляо (916—1125) и основавшими новую династию Цзинь (1125—1234; Ушедшим на запад кытаям удалось основать обширную империю, которую китайцы называют империей "западных Ляо"; в мусульманских источниках владетели этой империи, начиная с основателя ее, носят титул "гурхан". Известия о движении кытаев на запад и о их завоеваниях в западной части Средней Азии приводятся во многих сочинениях, китайских и мусульманских, но о столкновениях между кытаями или, как их называли мусульмане, кара-хытаями и киргизами говорит только Джувейни.