Сергей Ионин - Параллельное оружие, или Чем и как будут убивать в XXI веке

Способность впадать в «звериную ярость» передавалась по наследству, как передавались и рецепты снадобий, дающих силу и отвагу В одной из саг, например, говорится о человеке, имевшем 12 сыновей. Все они были берсерками.

«У них стало обычаем, находясь среди своих и почувствовав приближение ярости (то есть припадка безумия, сказали бы мы), сходить с корабля на берег и кидать там большие камни, выворачивать с корнем деревья, иначе в своей ярости они покалечили бы или убили родных и друзей».

Берсерков и ульфхеднаров можно сравнить с индийскими «гандхарва», с всадниками свиты Ромула — кровожадными существами, ворующими скот и женщин, рыщущими повсюду подобно волкам. В древних мифах и легендах, да и не только в легендах (вспомним опричников; Иван Грозный, большой книгочей, видимо, создавал их по образу и подобию человековолков древности), живут и сражаются люди-волки, люди- медведи, звери с человеческими лицами.

Тацит, римский историк конца I — начала II века н. э., выделял среди наших предков, индоевропейского народа хеттов, группу воинов, носивших особый знак:

«Храбрейшие из них носят железное кольцо или перстень (знак отверженных), обращая этим на себя внимание как врагов, так и соплеменников. Эти люди начинают все битвы, они всегда составляют передовой строй, вид которого ужасен. Но и в мирное время их лицо не приобретает мягкого вида. Ни у кого из них нет ни дома, ни поля, ни какого-либо занятия. Куда они пришли, там и кормятся, расточители чужого, равнодушные к своему достоянию». Воины не работали, не вступали в брак, не растили детей. Общество кормило их в обмен на выполнение воинского долга словно прирученных зверей. У скандинавов до сих пор существует поверье, что всякий, кто наденет железный перстень и произнесет при этом заклятье, станет медведем.

С принятием христианства, отвергавшего употребление всяческих языческих снадобий и настоев, а также и колдовские (считай гипнотические) действа, отношение к человекозверям изменилось. Их обвиняли в бесовщине. Одержимы они были отнюдь не бесами, а своими воинскими традициями пить наркотические настои; благодаря самовнушению и гипнотическим обрядам они впадали в состояние не знающей границ агрессивности. Эти псы войны стали изгоями, врагами христианского общества, их отпугивали огнем и забивали насмерть осиновыми кольями (считалось, что железо «не уязвляет» человека-зверя), а тела закапывали подальше от селений, чтобы не растаскали и не взбесились собаки.

Волки, медведи, львы, характерные для геральдики — не просто украшательство. И в Средние века, и в настоящее время они говорили о том, что обладатели этих знаков как бы наследуют отвагу тех, кто во всепрощающей памяти людей навсегда остался человекозверем.

Методы и методики использования психотропных веществ в совокупности с внушением не были достоянием одного народа, о чем свидетельствует история Хасана ас Саббаха, отца-создателя ассасинов, легендарных в исламском мире убийц. Появился на свет ас Саббах в 1050 году в небольшом персидском городе Кум, с малых лет ему хотелось проповедовать слово Аллаха. «Я никогда в жизни не усомнился в учении ислама; я неизменно был убежден в том, что есть всемогущий Бог, Пророк и имам, есть дозволенные вещи и запретные, небо и ад, заповеди и запреты», — писал он в своем жизнеописании.

Эту веру в Хасане не могло поколебать ничто до той поры, пока он не встретился с богословом по имени Амира Зарраб, любившим повторять: «По этому поводу исмаилиты полагают, что…» Хасан постепенно принял учение исмаилитов, последователей одной из наиболее ортодоксальных ветвей мусульманства.

К 30 годам молодой исмаилит замыслил сделать Персию оплотом исмаилизма, откуда его сторонники поведут сражение с суннитами и шиитами, а также и сельджуками, захватившими к тому времени всю Малую Азию (территория Турции).

Долгих десять лет Хасан ас Саббах, гонимый и преследуемый, проповедовал идеи исмаилитов.

Постепенно число его сторонников выросло настолько, что он смог перепоручить проповедническую деятельность своим последователям, а сам удалился в свою резиденцию — крепость Аламут, ставшую центром исмаилитов.

Хасан прожил в крепости 34 года — до самой смерти, не покидая даже своего дома, но, как писал иранский летописец, «напряг все силы, чтобы захватить округа, смежные с Аламутом, или места, близкие к нему… Везде, где он находил утес, годный для укрепления, он закладывал фундамент крепости».

Он жил аскетом, строго соблюдал законы, не делая ни для себя, ни для окружающих никаких исключений. Так, он велел казнить одного из своих сыновей, застав его за распитием вина. Другого сына Хасан приговорил к смерти, заподозрив, что тот был причастен к смерти одного праведника.

Сторонники Хасана мечтали находиться при нем, проповедовать его учение, и были эти люди «его глазами и ушами», доносившими обо всем, что творилось за стенами замка. Кто приходил в Аламут, становился неподвластен земным правителям, а о небесном заботился Хасан.

В Аламуте были собраны знаменитые ученые, маги, алхимики и оккультисты. В замке шла по-настоящему большая и напряженная научная работа. Все усилия были направлены на подчинение чужой воли, на умение распознавать сущность скрытого, на передачу мыслей, а значит, и приказов на большое расстояние…

Для демонстрации своей власти посетителям крепости Хасан ас Саббах указывал на стражника, стоящего на вершине башни, который по его знаку бросался головой вниз. В зависимости от важности вопроса, собственного настроения или впечатления визитера таких самоубийств могло быть три, пять, десять…

Влияние ас Саббаха распространилось по всей стране и даже за пределами Ирана. В тиши аламутского уединения была сформулирована теория политического террора, которая надолго пережила своего создателя. Убийства врагов тщательно планировались и были прекрасно организованы. Хасан ас Саббах разработал тактику покушений, создал систему подготовки смертников и убийц, способных преодолеть любые кордоны и готовых погибнуть, сделав святое дело.

Первой жертвой стал визирь Низам аль-Мульк. Хасан объявил своим сторонникам: «Убийство сего шайтана возвестит блаженство». Готовность освободить мир от «сего шайтана» изъявил человек по имени Бу Тахир Аррани. Убийство свершилось 10 октября 1092 года. Едва визирь покинул комнату, где принимал гостей, и поднялся в паланкин, чтобы проследовать в гарем, как Аррани откинул полог и вонзил нож в его сердце. Стражники метнулись к убийце и задушили на месте, однако визирь был уже мертв.

Весь арабский мир ужаснулся, в Аламуте же царила великая радость. Хасан ас Саббах приказал вывесить памятную табличку и на ней выгравировать имя убитого, а рядом — имя святого творца мести. Султан Мелик-шах приказал немедленно уничтожить гнездо исмаилитов в Аламутской долине. Но через 20 дней и сам умер, и современники были убеждены, что его отравили.