О. Логинов - Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть II

— Слышь, старый, а ну-ка изобрази сердечный приступ.

— Да вы чо, у меня не сердце еще ого-го. Пламенный мотор, можно сказать.

— Ты не умничай. Пока мы шило в твой пламенный мотор не всадили, выполняй чего говорят. И стони посильнее, чтобы вертухаи поверили.

Ну куда деваться в таком окружении. Дедуля начал старательно стонать и изображать умирающего лебедя. А кореша принялись барабанить в дверь, кричать, что старик помирает, врача просит. Понятно, что в ИВС у нас не звери работают. Сотрудники тут же разыскали медсестру и проводили ее в камеру, чтобы помочь старику. Но едва дежурный наряд открыл дверь, как трое здоровых преступников набросились на них. Они сбили с ног сотрудника ИВС, у которого были ключи, но тот сорвал все их планы. Падая, он швырнул связку с ключами сквозь дверь из металлических прутьев перегораживающую коридор. Несостоявшиеся беглецы сначала впали в ступор. Так все хорошо начиналось, а одна секунда и все планы побега псу под хвост. Вон они ключи, видно как связка с ними валяется на полу в коридоре. Да решетка мешает к ней подобраться. Как говориться, близок локоть, а не укусишь. От этой неудачи задержанные буквально озверели. Вооружившись заточенными половинками ножниц, они издевались над медсестрой и дежурными милиционерами, оказавшимися у них в заложниках, и надеялись обменять их на свободу.

Между тем выдвинутые преступниками требования обсуждались на экстренном заседании штаба по освобождению заложников. Собрались солидные, уважаемые люди начальник милиции, прокурор города, судья, но каждый из них понимал насколько трудное и ответственное решение предстоит им принять, поскольку на сей раз от него зависела не свобода, а жизнь людей. Переговоры с преступниками ничего не дали. Те психовали и, казалось, уже просто не могли адекватно воспринимать разумную речь. Выпускать их было нельзя, но и штурм мог привести к гибели заложников Дилемму помог разрешить неожиданно появившийся в штабе ачитских милиционеров.

— Разрешите мне туда пойти, — попросил он руководителей штаба.

— Зачем?

— Товарищей выручать.

— Как?

— Я знаю, как к ним подобраться.

Милиционер изложил свой план. В коридоре ИВС, где расположились преступники, имелось небольшое вентиляционное оконце. Но вести огонь через него было довольно трудно, а, главное, это мог делать только один человек.

— А ты сможешь? — спросили добровольца. — Знаешь, в человека выстрелить не так просто. А малейшая заминка с твоей стороны или одно неверное движение, заложники могут погибнуть. Ты морально готов к этому?

— Справлюсь. Я же — скотобоец!

— Кто?!

— Ну, скотобоец. Когда в деревне кому скот надо забить, меня зовут.

— А, забойщик скота.

— Ну, типа того.

Руководители штаба посовещались и решили, что в этой ситуации такой вариант — оптимальный.

— Со своей стороны обещаю, что применение оружия будет признано правомерным, — сказал прокурор.

— А я со своей стороны обещаю оправдание в случае непредвиденных жертв среди преступников.

— Действуй! — похлопал начальник милиции подчиненного по плечу. — Освободишь заложников, я тебе премию выпишу.

План удался. Милиционер пробрался к окошку. И, наверное, только тут полностью осознал за какую трудную задачу он взялся. Стрелять было неудобно, а промахнуться — ней дай бог. Один из задержанных постоянно держал острие ножниц возле горла медсестры. Но доброволец не сплоховал.

Бах! Бах! Бах! Гулко в коридорах ИВС раздались три выстрела. Первым же из них преступник, угрожавший медсестре, был сражен наповал. Половинка ножниц выпала из его руки, а сам он кулем рухнул на пол. Второму злодею, пуля попала в бедро, и теперь он, дико воя, катался по полу. А третий был стрелку плохо виден из-за заложников, поэтому он решил не рисковать, а просто послал пулю поверх голов для психологического воздействия. Но и этого оказалось достаточно. Уцелевший преступник упал на колени и закрыл голову руками. Когда через несколько секунд со стороны коридора ворвалась штурмовая группа, сопротивления ей никто не оказывал.

«Скотобоец» стал героем дня. Все старались подойти, пожать руку, поблагодарить. Он действительно проявил незаурядное мужество и профессионализм. Но сейчас, когда все благополучно закончилось, отчетливо понял, что весь его опыт по забою скота не имеет значения. Что бы там ни говорили, но у нормального человека существует барьер по отношению к уничтожению себе подобных. Когда милиционера попросили черкнуть рапорт для соблюдения формальностей, он смог его написать не раньше, чем махом выпил стакан водки.

— Вот и молодец, — сказал начальник, принимая у него написанный с трудом рапорт. — Давай, сегодня отдохни. А завтра на работу…

В пенитенциарных учреждениях у нас на Урале дефицита нет. И где-нибудь что-нибудь постоянно да случается. Так что Андрею Юрченко пришлось изрядно помотаться по области, выезжая на различные ЧП. Особенно часто приходилось ездить в Ивдель. И одна такая поездка произвела большое впечатление на руководство.

Вызывает Юрченко начальник МОБ и говорит:

— В Ивделе побег. Отправляйтесь немедленно туда. Часа через два позвоните оттуда, доложите обстановку.

— Товарищ полковник, это же невозможно. До Ивделя 600 километров, часов восемь дорога занимает. Я через два часа вам никак позвонить не смогу.

Однако руководитель был неумолим и не желал слушать никаких доводов:

— Я вам сказал через два часа отзвониться и доложить. И меня не волнует как вы это сделаете. Выполняйте указание.

Андрей Иванович оказался в роли сказочного героя, которому предстоит выполнить заводомо невыполнимую задачу, но духом не пал. Он связался с товарищем из внутренних войск и вскоре уже летел на вертолете на Север области. Через два часа Юрченко позвонил, как было приказано.

— Ты откуда? — прерывая его, спросил начальник.

— Из Ивделя.

— Как из Ивделя?! В заблуждение наверное меня хочешь ввести. А ну-ка дай трубку начальнику райотдела.

Пока все руководство Ивдельского ОВД не подтвердило, что Юрченко звонит от них, начальник МОБ в Екатеринбурге все не мог поверить, что такое возможно. И поверил, только когда узнал про вертолет.

Как-то Юрченко рассказал историю о том, как проводил служебную проверку по факту побега из изолятора временного содержания в одном областном городе. Результаты проверки оказались неутешительными для начальника ИВС, и Андрей Иванович предложил ему самому избрать для себя наказание. А наказаний согласно милицейским нормативным актам всего 4 вида: понижение в должности, понижение в звании, лишение нагрудного знака «Отличник милиции» и увольнение. Руководитель изолятора долго не думал и с легкостью выбрал третье: