Петр Асташенков - Главный конструктор

— А мы тут вам подарочек подготовили. У нас готова совсем новая машина Пе-два И. Есть возможность на ней попробовать вашу ракетную силу. Пойдемте для начала глянем.

С интересом познакомившись с новой машиной, Сергей Павлович удивленно спросил:

— Почему машина называется Пе-два И? Она совсем не похожа на заслуженного пикировщика и построена уже без Петлякова…

— Петляков мой учитель, — серьезно, с ноткой грусти ответил Мясищев, — и я работаю на его заводе. И вообще, сочтемся славою, ведь мы свои же люди…

Королев понимающе посмотрел на утомленное от бессонных ночей лицо друга, на грозно блестевший в электрическом свете новый самолет, сказал тихо, как бы про себя:

— Пускай нам общим памятником будет одна на всех — живых и мертвых — победа. Так?

— Так.

И Сергей Павлович с большим желанием взялся за разработку реактивного варианта нового самолета B. М. Мясищева. «По своим боевым данным, — писал C. П. Королев, — самолет „И“ с реактивной установкой в варианте бомбардировщика и истребителя оставит далеко позади все известные самолеты не только этих классов, но и одноместные истребители. Как бомбардировщик самолет Пе-2И с реактивной установкой будет неуязвим для истребителей с учетом роста их скоростей за период создания серийных машин типа „И“. Как истребитель самолет „И“, обладая высокими качествами, может быть использован для решения самых разнообразных истребительных задач. Реактивная установка, включаемая в необходимые моменты боя, обеспечивает ему решающее превосходство в воздухе над противником».

И это предложение Сергей Павлович обосновывал всесторонними расчетами. Идея С. П. Королева о применении реактивной установки для повышения высоты полета истребителя была осуществлена уже в ходе войны. Правда, не на Пе-2И, а на самолете конструкции С. А. Лавочкина.

Шло лето 1944 года. Сергей Павлович жил и трудился вдали от Москвы, вдали от семьи. Уехал он на новое место срочно и ничего из вещей, даже самую необходимую одежду, захватить не успел. Но, как всегда, Сергей Павлович не унывал. «Нас здесь, — писал он домой, — просто замечательно встретили, и очень много людей сейчас хлопочет о нашем дальнейшем благополучии… На производстве для нас сделали многие хозяйственные предметы, как, например, алюминиевую посуду, которую я терпеть не могу, так как все это время пользовался только ею, затем всякие плитки, тазы, бидоны и пр. Шьют нам занавески на окна и белье (у меня нет ни одной пары, и я пока обхожусь просто так!). Чувствую, что вы в ужасе, но, ей-богу, это же все пустяки, и я даже не замечаю всего этого. Так не волнуйтесь и давайте посмеемся вместе».

Несмотря на большую загруженность работой, Сергей Павлович еще и учился. Вот что он писал дочери Наташе 26 декабря 1944 года:

«Я теперь тоже занимаюсь английским языком, и мне мой учитель обещал поставить пятерку. А почему ты получила четыре? Вот я приеду — и мы с тобой будем разговаривать по-английски. Пришли мне какую-нибудь хорошую песенку».

Но в Москву он тогда не приехал. Не мог отвлечься от захвативших его дел.

К реактивной модификации «Лавочкина» Сергей Павлович подошел очень серьезно. Он предложил (и подкрепил это точными выкладками) построить три типа высотного истребителя: один — с дополнительной реактивной тягой 300 килограммов, второй — истребитель-полуракету с реактивной тягой 900 килограммов и, наконец, чисто ракетный истребитель без поршневого мотора, только на реактивной тяге. В связи с тем что на истребителях нет свободных объемов и очень строги требования центровки, Сергей Павлович предложил помещать топливо для РД в подвесных гондолах, под крыльями. По его мнению, потери в скорости от этого в полете до включения РД оказались бы невелики. Рабочие высоты будущего истребителя должны были составлять 14 000 — 15 000 метров и даже доходить до 17 000 метров. Максимальная горизонтальная скорость возрастала согласно расчетам при тяге РУ 300 килограммов до 779 километров в час, при тяге 600 килограммов — до 900 километров в час и при тяге 900 килограммов — до 950 километров в час.

Оценивая предложение Королева, один из видных специалистов по тактике писал тогда: «По своим летно-техническим данным и по конструкции самолет ВИ (высотный истребитель) представляет собой самолет совершенно нового класса».

Свой проект С. П. Королев направил С. А. Лавочкину. Его предложение было осуществлено на самолете Ла-7, к названию которого добавилась буква «Р». Самолет этот специально предназначался для перехвата фашистских разведчиков, рвавшихся к Москве, на больших высотах. Но принять участие в боевых действиях Ла-7Р не успел. Гитлеровцы к этому времени уже прекратили попытки прорваться к столице нашей Родины.

На полях минувшей войны, как на гигантском полигоне, в сложных боевых условиях проходили испытание новейшие виды оружия. Настоящее второе рождение пережили ракеты. Советские реактивные установки со снарядами на твердом топливе, знаменитые «катюши», показали себя грозным средством борьбы. Принятые на вооружение Советской Армии накануне войны, они нашли применение на всех фронтах.

Правительство фашистской Германии, мечтавшее о мировом господстве, лихорадочно искало новое оружие. Осенью 1944 года было сообщено, что гитлеровцы обстреливают Англию баллистическими ракетами ФАУ-2. После войны статистика показала: с сентября 1944 по апрель 1945 года было отмечено попадание 1054 ракет ФАУ-2 в двенадцать английских городов. Общее число жертв от нового оружия составило 2724 человека убитыми и 6467 тяжело раненными.

Ракета ФАУ-2 имела более высокие данные, чем примененный несколько раньше самолет-снаряд ФАУ-1.

На ракете ФАУ-2 устанавливался жидкостной реактивный двигатель, работавший на 75-процентном этиловом спирте и жидком кислороде. Стартовый вес ракеты составлял 12,9 тонны, максимальная дальность полета 250 километров, наивысшая точка траектории 82 километра, максимальная скорость полета 5700 километров в час. Система управления удерживала ракету на заданной траектории. Из числа выпущенных ракет территории Англии достигло чуть меньше половины.

Сергей Павлович у походного газика на испытаниях первых дальних жидкостных ракет.

Теперь очевидно, что существенного влияния ФАУ-1 и ФАУ-2 на ход войны не оказали, хотя именно к этому стремились фашистские главари. Случилось так потому, что немецкие самолеты-снаряды и баллистические ракеты были несовершенны. Несомненно, сказалось и то, что экономика фашистской Германии не сумела обеспечить выпуск управляемого оружия в действительно массовых масштабах.