О. Логинов - Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть I

Дама опять заплакала.

— Так, может, его никто и не крал? — сказал я, сдерживая улыбку. — А он просто покинул вас и бродит сейчас где-нибудь по крышам. Не забывайте, сударыня, ведь март месяц!

Моя собеседница презрительно на меня поглядела и, пожав плечами, сухо, но с достоинством промолвила:

— Мой Альфред никогда подобной подлости не сделал бы.

Я нажал кнопку и вызвал в кабинет агента Никанорова.

При Московской сыскной полиции имелся так называемый летучий отряд из 40 примерно человек. В него входили специалисты по разным отраслям розыска. В нем имелись: лошадники, коровники, собачники и кошатники, магазинщики и театралы — названия, происходящие от сферы их деятельности. Для читателя такое подразделение покажется, быть может, и странным, жду тем оно необходимо, так как, во-первых, кражи резко отличаются друг от друга способами их выполнения, а во-вторых, места сбыта ворованного различны. Следовательно, весьма важно иметь постоянных агентов, специализирующихся каждый в своей области.

Вызванный мною Никифоров был кошатником и собачником и проявлял недюжинные способности в своем деле. Словно сама природа создала его для этого амплуа. Даже в его внешности было что-то собачье: сильно вывернутые ноги, как у таксы, манера склонять зову набок, прислушиваясь, и способность при волнении заметно шевелить ушами.

Описав приметы пропавшего кота, я приказал Никифорову, особенно на этот раз, постараться.

После долгих слез, заклинаний и мольбы дама, наконец, отпустила мою душу на покаяние, и, вернувшись домой, я, утомленный, крепко заснул.

Во сне я видел Альфреда.

На следующее утро, едва усевшись в своем кабинете, я был потревожен Никифоровым, вошедшим ко мне большим узлом в руках.

Альфред был найден!

Когда я на письменном столе развязал узел, то нем оказался действительно очаровательный сибирский кот, каковой, изогнув колесом затекшую спину, принялся разевать розовый ротик и беззвучно мяукать.

— Куда прикажете его деть? — спросил Никифоров

— Да посадите пока в свободную камеру, но не забудьте закрыть окно.

— Слушаю, г. начальник.

Я позвонил даме по телефону, прося явиться за найденным Альфредом. В трубку я услышал лишь задушевный крик.

Через четверть часа она примчалась на автомобиле и, сияющая, ворвалась ко мне в кабинет.

— О, благодарю, благодарю вас, господин начальник!.. Недаром же я обратилась именно к вам! Я знала, что нет для вас невозможного. Неужели, неужели мой Альфред найден?! — и она крепко потрясла мне руку. — Но где же он?

— Сейчас вам его принесут. Он посажен в камеру.

— О!.. В камеру!.. Господин начальник!.. — укоризненно протянула она.

— Не мог же я его хранить на сердце, сударыня?!

— Конечно, ну, а все-таки!..

Трудно описать дикую радость ее, когда появился Никифоров, любовно неся в руках Альфреда. Слез умиления, безумные поцелуи, тискание, прижимание к сердцу. Альфред тут же проявил свой недюжинный ум и явно признал хозяйку.

— Г. начальник, разрешите мне поблагодарить вашего дорогого, милого, симпатичного Никифорова?

— Пожалуйста, сударыня, я ничего не имею…

Каково было мое удивление, когда она вынула пятисотрублевую бумажку, прося передать ее Никифорову.

— Нет, нет, сударыня, такой суммы я принять не позволю: вы избалуете мне людей. да, наконец, же вы хотите, чтобы завтра же Альфред ваш опять исчез? Нет, не вводите людей в искушение.

Наконец уговорились на 100 рублях, и обрадованный Никифоров, получив столь неожиданную награду долго и упорно шевелил в этот день ушами.

В губернских и уездных городах сыскные отделения создавались позже нежели в столичных и, надо сказать, что это дело шло с изрядным скрипом. Например, одну такую историю рассказывает уральский писатель Виктор Воробьев в своей книге «Легенды свердловского сыска». Вкратце суть ее такова:

Екатеринбургский полицмейстер Ключников вышел из чинов наружной полиции и с изрядным скептицизмом относился к возможностям сыска. Он был убежден, что главная фигура в полиции — это квартальный, и всегда отстаивал свое мнение. Поэтому предложение Сушинского о создании в Екатеринбурге сыскного отделения встретил без особого энтузиазма и стал говорить варшавянину, что вряд ли приезжие сыщики сумеют проявить себя в Екатеринбурге, поскольку местный преступный мир сразу выявит чужака.

— Позвольте моим коллегам немедленно продемонстрировать свои профессиональные навыки, — предложил Сушинский.

Ключников кивнул. Варшавянин вышел и тут же вернулся в сопровождении двух молодых людей весьма представительного вида. Черноусые, с модными бакенбардами, одетые во фраки они производили впечатление завсегдатаев великосветских столичных салонов. У Ключникова даже мелькнула мысль не проверяющие ли это из столицы. Но Сушинский поспешил представить визитеров:

— Полицейские надзиратели Люблинского сыскного отделения Иван Эрет и Александр Жидков.

— Манеры поведения у вас, господа, отменные. Ни дать, ни взять — чиновники из высших государственных сфер. За полицейских надзирателей я бы вас никогда не принял, — отметил Ключников. — Но сможете ли вы сойти за своих среди простонародья?

Эрет и Жидков вышли из кабинета, а вскоре вернулись совсем в другом обличьи. Теперь их можно было принять не за чиновников, а за извозчиков, половых или даже за не совсем опустившихся бродяг.

— Я поражен! — улыбнулся Ключников, и тут же добавил: — Но буду поражен еще более, если вы поможете нам поймать банду «Пиковый валет»

Вскоре городская управа разместила временное сыскное отделение в арендованном у домовладельца Александрова помещении, так называемых «Александровских номерах», располагавшихся на берегу реки Исеть у каменного моста по Покровскому проспекту (ныне ул. Малышева, дом не сохранился). Сыщики приступили к работе с июня, но очень быстро проявили свой высокий профессионализм. Ими был раскрыт ряд весьма серьезных преступлений.

Криминогенная ситуация в Екатеринбурге была в те годы весьма непростой. По городу, наводя страх на обывателей, ползли слухи о дерзких бандах с громкими названиями. «Рыцари кинжала», «Серые волки», «Таежные братья», «Пиковые валеты». И слухи эти отнюдь не были беспочвенными. Однако при участии появившегося сыскного отделения полиции удалось взять ситуацию под контроль. По преступности был нанесен серьезный удар и развеяны многие мифы об ее силе. Так, уже через две недели, как сыщики приступили к работе, они сумели выйти на след членов банды «Пиковый валет», которыми оказались учащиеся Шадринского реального училища. Приезжая в Екатеринбург на короткое время, они совершали преступление, а потом отбывали в Шадринск. Потому и долгое время оставались неуловимы. Задержанные безусые юнцы отнюдь не напоминали тех громил, которых рисовала людская молва и воображение напуганных обывателей. А ликвидация банды «Пиковые валеты» благотворно повлияла на настроения в городе. Через некоторое время сыщикам удалось справиться и с еще одной бандой — «Рыцари кинжала», которую организовали беженцы с оккупированной территории. Их главарь, узнав, что им серьезно интересуется полиция, покончил жизнь самоубийством. Хорошая работа сыщиков заставила Ключникова пересмотреть свои взгляды на создание в Екатеринбурге постоянного сыскного отделения. Из скептика он превратился в поборника этой идеи.