Честер Старр - Древние цивилизации Евразии. Исторический путь от возникновения человечества до крушения Римской империи

Ко времени появления империи греко-римский синтез превратился в относительно гармоничную систему принципов и воззрений, которые можно было четко отмеренными «дозами», почти как лекарство, передавать молодому поколению. Начальное образование включало заучивание наизусть алфавита, отрывков из Илиады и «Энеиды» и простую арифметику. Тех, кто учился плохо, подвергали телесным наказаниям, буквально вбивая знания. Затем шел второй уровень грамматики, логики и более вдумчивого чтения, наконец, самые богатые учащиеся к девятнадцати годам становились специалистами в публичных разговорных выступлениях или риторике. Эта образовательная система уделяла мало внимания истории, используя ее лишь в качестве источника примеров, и даже философию большинству учеников преподавали лишь в виде простых этических изречений. Науки появлялись в «школах» империи, в основном когда учителю требовалось прокомментировать отрывки из Вергилия или Гомера с точки зрения астрономии или знаний о природе.

Соответственно, образование – и основанная на нем культура – было довольно ограниченным, хотя и интенсивным, и стремилось к поиску образцов в прошлом. Оригинальные суждения в этой системе поощрялись не больше, чем в столь же консервативной модели ханьского Китая. Тем не менее эта культура являлась необходимой для человека, принадлежащего к высшему классу, и ее передавали сыновьям (а иногда и дочерям) римских аристократов, галльской знати или сирийских богачей в качестве связующей силы по всей империи. И общественная, и частная поддержка образования заметно возросла, возникло множество библиотек, широко распространились литературные произведения. Пускай мудрецы империи и не занимались исследованиями нетронутых областей, однако все больше людей размышляли или притворялись, что размышляют, а их рассуждения становились известными гораздо большему числу людей и намного быстрее, чем ранее.

Рассмотреть всю литературу первых двух столетий империи здесь невозможно, ибо, хотя существовало лишь несколько гениев, однако было и множество просто талантливых писателей. На латинском Западе выдающимися фигурами стали историк Тацит (около 55 – около 116), чье описание первых императоров остается изумительным, пусть и вводящим в заблуждение, любящий сплетни биограф Светоний (около 69 – около 140) и философ-драматург Сенека (около 5 до н. э. – 65 н. э.), являвшийся советником юного императора Нерона.

На протяжении II и вплоть до IV века в латинской литературе не было ничего примечательного. Вместо нее, как только провинции Востока вступили в период экономического благополучия, вновь расцвела литература греческая. Одним из влиятельнейших древних писателей стал Плутарх (около 46 – около 120), который в своих «Сравнительных жизнеописаниях» сравнивал таких людей, как Цезарь и Александр Македонский или Цицерон и Демосфен, чтобы в биографической форме сделать упор на вопросах морали. Плутарх также создал большое количество произведений, позднее объединенных под названием «Моралии». Восхитительные творения остроумного Лукиана (около 120 – около 180), который смог подняться из низов, уже упоминались и стали еще одной жемчужиной греческой литературы II века.

Что касается науки, то греческий врач Гален (около 129–199) написал множество медицинских и философских произведений, которые заняли бы двадцать современных томов в одну четвертую долю листа и использовались в качестве медицинского пособия вплоть до 1800 года. Изображение поверхности земли и кругового вращения небесных тел вокруг нее, систематизированное Птолемеем из Александрии (около 150 года), оставалось общепризнанным до научной революции Ренессанса. Диофант Александрийский (около 250 года) заложил новые основы алгебры.

Самый оригинальный вклад римлян в модель поздней западной цивилизации проистекает из их практических умений регулировать человеческие отношения, особенно в области политики. Одним из примечательных плодов этих талантов стало создание римского права, продукта тысячелетнего развития, прошедшего со времени Двенадцати таблиц (около 450 года до н. э.) до последней кодификации – Corpus Iuris Civilis – императора Юстиниана в 529–534 годах. В рамках этого долгого периода самыми продуктивными оказались три столетия, которые мы сейчас рассматриваем.

Основным вызовом стало завоевание Средиземноморья, которое поставило римских юристов перед сложными экономическими и социальными проблемами. Реагировать на них отчасти являлось обязанностью ежегодно избираемых преторов, управлявших судебным аппаратом, поскольку римское право было по сути эмпирическим, построенным из решений актуальных проблем. Помимо преторов над ним трудились несколько выдающихся умов римского мира. Юридическая профессия являлась уважаемой, а также приносила прибыль. Люди пытались систематизировать массу юридических прецедентов и решений и постепенно выработать общие принципы, излагая их в комментариях и «справочниках». Среди выдающихся представителей этой профессии можно назвать Гая (II век), Юлия Павла и Папиниана и, прежде всего, Ульпиана (III век).

Ко времени смерти Ульпиана (228 год) период формирования римского права завершился, отчасти потому, что экономическая и политическая структура империи переживала упадок, отчасти из-за того, что возросшие чувствительность и гуманизм разрушали логичную строгость юридической мысли, а отчасти, возможно, из-за того, что законы оказались полностью подвластны императорам. Однако к тому времени римское право превратилось в развитую систему рациональных принципов ведения дел. Оно также было пронизано духом прав и обязанностей свободных граждан, которые поздние кодификации автократических императоров так и не смогли уничтожить полностью.

Благодаря его принятию, по крайней мере частичному, христианской церковью и германскими государствами Западной Европы римское право должно было оказать явное, пусть и опосредованное, влияние в период раннего Средневековья. Когда около 1000 года (или ранее) возобновилась экономическая активность, нормы римского права снова стали изучать и использовать. Дух этих законов, система, подходящая всем людям, независимо от их места жительства или личного статуса, тогда выполняли полезную функцию. В средневековой и современной политической теории общий философский принцип, гласящий, что человеческое право является лишь отражением, часто недостаточным, естественного права, также принес свои плоды.

Имперское процветание, отмеченное ошеломляющим количеством интеллектуальных трудов и произведений искусства, практически скрывает от наших глаз правду: именно в эту эпоху экономического благополучия классическая цивилизация стала «бесплодной».