Айзек Азимов - История США от глубокой древности до 1918 года

В 1821 году русский царь заявил, что Россия считает своей собственностью тихоокеанское побережье вплоть до 51-го градуса северной широты. Такое размежевание захватывало северную часть острова Ванкувер и даже значительную часть территории Орегона, которую Соединенные Штаты объявили своей. Иностранным судам, включая американские корабли, было запрещено приближаться к российской территории ближе, чем на сто миль.

Соединенные Штаты были в ярости, но что они могли сделать? Воевать со всем «Святым альянсом» было глупо.

Тем временем Великобритания, по сути, поддержала Соединенные Штаты в вопросе признания новых латиноамериканских стран. Пока Испания и Португалия сохраняли власть в своих империях, у Великобритании почти не было шансов вести там торговлю, но после того, как латиноамериканские страны объявили о своей независимости, британские корабли смогли свободно вести с ними торговлю. Поэтому их свобода давала Великобритании огромные коммерческие преимущества.

Великобритания не хотела признавать колонии независимыми государствами, потому что она сама была монархией и не желала поощрять республиканские формы правления слишком явно. Вместе с тем она не хотела иметь врагов в Европе. Она была не против, чтобы Соединенные Штаты делали за нее грязную работу, и готова была защищать их, пока была возможность делать эту работу чужими руками. Пока Великобритания господствовала на море, никакая европейская страна не могла бы послать свою армию к американским берегам без ее согласия, не говоря уже о ведении там военных операций. Так что Соединенные Штаты находились пока в безопасности.

Министр иностранных дел Великобритании Джордж Кэннинг даже предложил подписать совместно с Соединенными Штатами декларацию о запрете любого европейского вторжения на территории американских континентов. Американский посол в Великобритании Ричард Раш (который вел переговоры по соглашению Раша — Багота) был согласен. Когда эта новость дошла до президента Монро, он тоже согласился. Вместе с ним согласились Джефферсон и Мэдисон, к которым Монро обратился за советом.

Но госсекретарь Адамс был решительно против объединения с Великобританией. Если Соединенные Штаты и Британия выступят с совместной декларацией, то весь мир увидит, что Великобритания и Соединенные Штаты, по большому счету, поддакивают друг другу и выглядят довольно нелепо. Кроме того, если Великобритания присоединяется к этой декларации, то это не значит, что она сама будет ее выполнять.

Адамс настаивал на том, чтобы Соединенные Штаты выступили с самостоятельным заявлением, направленным как против Великобритании, так и против всех остальных. Великобритания поддержала бы его из-за личных интересов, и никакая другая страна не выступила бы против. Кроме того, Адамс предлагал, чтобы данное заявление сопровождалось чем-то типа взятки. Соединенные Штаты могли бы пообещать не вторгаться в Восточное полушарие и не поддерживать революцию в Европе или не пытаться получить там власть каким-либо образом.

Пока американские официальные лица спорили между собой, британцы постепенно потеряли к этому делу всякий интерес. Они быстро поняли, что никто не планирует вторгаться на американские континенты.

Тем не менее Монро согласился на создание исключительно американской декларации. Адамс хотел, чтобы тот разослал копии этой декларации всем главным правительствам мира, но министр обороны Кэлхун мудро предостерег его от этого. Некоторые правительства могли счесть себя оскорбленными и отказались бы идти на контакт. Вместо этого Кэлхун предложил следующее — так как приближалось время ежегодного послания президента конгрессу, то почему бы не сделать декларацию частью этого послания? И тогда его могли бы услышать во всем мире, если пожелали бы.

Монро так и поступил. 2 декабря 1823 года он выступил с обращением, которое позже назвали «Доктрина Монро».

Доктрина Монро содержала в себе заявление о том, что оба ахмериканских континента закрыты теперь для европейской колонизации (это предупреждение было, главным образом, адресовано России, расширявшей свои владения на Аляске). Также в ней говорилось, что европейские правительства не должны предпринимать попыток низвергнуть американское правительство военным способом. Соединенные Штаты, со своей стороны, обещали не вторгаться в существующие европейские колонии в Америке и не вмешиваться во внутренние дела европейских держав или принимать участие в войнах на их территориях.

Можно было вкратце охарактеризовать это послание так: «Оставьте нас в покое, и мы тоже оставим вас в покое».

Ни одна страна не восприняла Доктрину Монро серьезно — даже молодые латиноамериканские республики, которые предпочитали полагаться на Британский флот.

К счастью для Соединенных Штатов, Великобритания в тот момент проводила политику, которая полностью согласовывалась с Доктриной Монро, поэтому могло показаться, что американское заявление сработало. Естественно, Соединенные Штаты постепенно окрепли и стали настолько сильны, что смогли обеспечить выполнение этой доктрины без сотрудничества с Великобританией.

Но Великобритания оказала Соединенным Штатам еще одну услугу. Как и Соединенные Штаты, она тоже была обеспокоена расширением российского влияния на тихоокеанском побережье, и ее неудовольствие этим процессом выглядело бы более серьезно. Россия решила, что вопрос не стоил того, чтобы ссориться, и 17 апреля 1824 года согласилась отменить свои притязания на территории ниже 54 градусов 40 минут северной широты, которая была северной границей Территории Орегон. Этот шаг выглядел как уступка в ответ на Доктрину Монро, и американцы с гордостью вздохнули.

Срок службы второй администрации Монро, тем не менее, подходил к концу, так как это было уже устоявшейся традицией — не баллотироваться на пост президента более двух раз. Возник вопрос о преемнике, и Монро сам предложил министра финансов Уильяма Кроуфорда (который точно так же предложил выдвинуть Монро восемь лет назад).

Кроуфорд, живя в Джорджии, родился в Виргинии и был сторонником «прав штатов», рассматривая их в той же старомодной манере, как Джефферсон, Мэдисон и Монро. Монро казалось, что Кроуфорд лучше других продолжит традиции «Виргинской династии».

В прошлом выдвижение кандидата в президенты проходило путем совещания конгрессменов из одной партии и называлось закрытым совещанием с последующим голосованием по данному вопросу. В этом случае старая система не сработала. Федералистской партии не было, поэтому и не было их фракционного совещания, а у демократов-республиканцев было слишком много мнений по поводу того, кого выдвигать.