Айзек Азимов - История США от глубокой древности до 1918 года

Несомненно, чернокожие столкнулись с проблемами. В прежних рабовладельческих штатах насчитывалось четыре миллиона «освобожденных», и они — вследствие рабского положения, в котором их держали, — были необразованными, наивными, непривычными к свободе и нередко боявшимися ее. Будь этот мир идеален, им помогли бы, научили бы их, и, в частности, их дети воспитывались бы в свободе и равенстве с самого начала [115] Это нельзя назвать несбыточной мечтой. Второе поколение эмигрантов всех сортов занимает равное с другими положение в американской жизни. Мои родители привезли меня в Соединенные Штаты из Советского Союза, когда мне было три года. Отец не получил никакого образования и на протяжении всей жизни мог только заниматься мелкой торговлей. Но американская система образования была для меня открыта, и в результате я стал писателем, ученым, профессором колледжа. И если это было позволено мне, то почему остальные должны ждать иного? .

К сожалению, мы живем в неидеальном мире. Вера в неполноценность чернокожих была слишком сильна в бывших рабовладельческих штатах (и, по правде говоря, во всех прочих), а кроме того, существовали постоянные опасения, что чернокожие поднимут бунт. Опасений этих они не заслуживали: никогда еще не было группы людей, которых притесняли бы и угнетали в течение столь долгого времени и которые, тем не менее, выказывали бы столь незначительное стремление к мести. Однако бунтов боялись, и этот фактор повлиял на то, что произошло.

Несколько прежних рабовладельческих штатов со всей возможной быстротой приняли пакеты законов, направленных на то, чтобы помешать чернокожим изменить свой социальный статус только потому, что по закону они больше не считаются рабами. Первый из этих «черных кодексов» появился в Миссисипи 24 ноября 1865 года, еще до того, как Тринадцатая поправка запретила рабство.

«Черные кодексы» по степени суровости были разными в разных штатах, но в целом они оставляли чернокожим лишь немного больше прав, чем те имели, будучи рабами. Они могли теперь официально жениться и владеть небольшим земельным участком, но им нельзя было голосовать, а также выступать в суде в качестве свидетеля. Их право на труд было ограничено определенными занятиями, свойственными прислуге, а «бродяг» могли насильно приставить к работе на условиях, не отличимых от рабства. Не было упущено ни единой возможности показать чернокожим, что они во всех отношениях намного уступают любому белому человеку.

Мы можем предположить, что Линкольн, останься он в живых, не согласился бы с «черными кодексами» — не только из-за своей природной гуманности, но и из трезвого осознания того факта, что штаты-победители воспримут их как доказательство жестокости и злонамеренности Юга и это сделает задачу подлинного примирения куда более сложной. Трудно судить, сумел бы Линкольн предотвратить принятие «черных кодексов» и обеспечить разумный компромисс между Севером и Югом, но можно быть уверенным, что он бы попытался.

А Джонсон не попытался. Особых симпатий к чернокожим он не испытывал. Рабство было отменено, и делу конец. Ни на дюйм дальше он не продвинулся и к «черным кодексам» отнесся равнодушно.

Совсем не так отнеслись к ним «радикальные республиканцы» в конгрессе, которые были возмущены тем, что им казалось готовностью Джонсона позволить бывшим рабовладельческим штатам «перевернуть» итоги войны, и в результате стали упорной и непримиримой оппозицией. Возглавлял их в этой борьбе упорный и непримиримый конгрессмен Тадеуш Стивенс из Пенсильвании (род. в Данвилле, Вермонт, 4 апреля 1792 года).

Стивенс родился кривоногим и детство свое провел в нищете. Оба этих факта могли сказаться на его фанатичной симпатии к обездоленным и — в особенности — к чернокожим рабам. Он помогал неудачникам всех видов; считается, что у него была чернокожая жена, а когда он умирал, он завещал похоронить себя на кладбище для черных, чтобы даже после смерти демонстрировать свое стремление к равенству.

Величайшая ошибка его заключалась в том, что он был не способен простить, забыть или пойти на компромисс. Поверженные штаты Конфедерации казались ему зонами оккупации, лишенными всех прав. Он требовал, чтобы поместья рабовладельцев были у них отобраны и переданы бывшим рабам, которые там работали.

Для «радикальных республиканцев» и, в частности, для Стивенса «черные кодексы» ясно свидетельствовали о том, что прежние Конфедеративные Штаты остаются такими же, как и раньше, что не произошло ничего, что излечило бы их от былых заблуждений. «Черные кодексы» и их поддержка Джонсоном, настаивали они, смывали с Соединенных Штатов одно лишь название рабства, но не связанный с ним позор. Политика Джонсона позволяла бывшим лидерам конфедератов без всякого общественного порицания вернуться к управлению своими штатами и продолжать относиться к чернокожим как к рабам.

Стивенс контролировал «Объединенный комитет пятнадцати» — группу из шести сенаторов и девяти членов Палаты представителей, все «радикальные республиканцы», и группа эта начала продвигать в конгрессе законы, которые защитили бы права чернокожих. На подобные законы Джонсон накладывал вето, утверждая, что они нарушают права штатов — тот же аргумент, который использовали бывшие рабовладельческие штаты, чтобы защитить рабство и оправдать сецессию. Это еще больше разъяряло «радикальных республиканцев», и некоторым законам удалось преодолеть президентское вето.

Сильнее всего Стивенс стремился еще к одной конституционной поправке — той, что имела целью сделать чернокожих не просто «освобожденными», но — полноправными американскими гражданами. Эта новая поправка была принята конгрессом 16 июня 1866 года и передана штатам, три четверти которых должны были проголосовать за нее, прежде чем она сможет стать частью конституции.

Поправка объявляла, что любой человек, родившийся в Соединенных Штатах или должным образом натурализовавшийся, независимо от цвета кожи является гражданином Соединенных Штатов и того штата, в котором он или она проживает. Штатам запрещалось принимать законы, ущемляющие права любого из своих граждан. Бывшие официальные лица Конфедерации (военные либо гражданские), занимавшие государственные должности и, следовательно, не выполнившие свои обязанности, отстранялись от участия в политической жизни. Кроме того, запрещалось выплачивать военные долги конфедератов. Таким образом чернокожие должны были прийти в политику, самые влиятельные белые — уйти в отставку, а те, кто инвестировал в Конфедерацию, — понести наказание в виде безвозвратной потери своих инвестиций.

Затем конгресс постановил, что ни один штат прежней Конфедерации не сможет быть представленным в конгрессе, пока он не примет новую поправку. Единственным штатом, сделавшим это, оказался Теннесси, проголосовавший за поправку 19 июля 1866 года. В результате 24 июля он был формально восстановлен в Союзе путем голосования в конгрессе. Оставшиеся десять штатов Конфедерации при поддержке Джонсона отказались принять эту поправку и ждали парламентских выборов 1866-го, тщетно надеясь на формирование более умеренного конгресса.