Айзек Азимов - История США от глубокой древности до 1918 года

Когда запасы казначейства упали, финансовое сообщество уверовало, будто только золото способно стать безопасным вложением богатства, и каждый пытался поменять то, что у него было, на золото. Тут в Великобритании рухнул важный банковский дом, так что британские инвесторы также кинулись сбрасывать свои американские бумаги и гнаться за золотом ради безопасности.

И раз уж все подряд жаждали золота, а золота в нужном количестве просто не существовало, чего можно было ждать? Результатом стала «паника 1893-го». Фондовый рынок обрушился 27 июня, и к концу года около 500 банков и более 15 000 других компаний обанкротилось.

(А пока все это происходило, Кливленда коснулась личная трагедия. У него развился рак во рту, и большую часть левой стороны его верхней челюсти пришлось удалить и заменить на искусственный орган из твердой резины. Это держалось в тайне от американской публики, потому что Кливленд полагал, будто доверие в обществе еще больше пошатнется и усилится паника, узнай кто-нибудь о его болезни. Истина так и не открылась вплоть до 1917 года, когда он уже давно умер. Но были и светлые стороны: второй законный ребенок Кливленда, дочь, родилась 9 сентября 1893 года. И оказалась единственным президентским ребенком, появившимся на свет в Белом доме.)

Кливленду, для которого золото как символ финансовой стабильности было почти фетишем, основным виновником паники казался Акт о приобретении серебра Шермана, принятый при Гаррисоне и вынуждавший правительство ежемесячно обменивать золото на серебро. Полагая, что отмена этого акта позволит казначейству удерживать золото и восстановить свой остаток и что только так вернется процветание, Кливленд созвал конгресс на специальную сессию.

В конгрессе преобладали демократы, но довольно многие из них представляли сельскохозяйственные и добывающие штаты, и им требовалось «свободное серебро». В этом деле они не поддержали президента, так что Кливленду пришлось выдержать жестокую схватку, прежде чем он наконец ухитрился отменить акт 1 ноября 1893 года.

Привело это к двум вещам. Во-первых, процветание не вернулось, и американская экономика оставалась в депрессии весь второй срок Кливленда. И потому никакой выгоды от своих действий он не получил. Вместо этого «серебряные демократы» обвиняли его и относились к нему с такой же враждебностью, с какой относились бы к настоящему предателю.

Во-вторых, Демократическая партия раскололась практически сразу, как сумела восстановиться из застоя Гражданской войны и Реконструкции. Ее отбросило в новый застой, из которого она толком не могла выбраться в течение сорока лет.

Раскол Демократической партии, восставшей против Кливленда, не позволил утвердить желаемый им тариф, и в 1894 году, пользуясь длящейся депрессией, республиканцы восстановили контроль над обеими палатами пятьдесят четвертого конгресса — 45 к 39 в Сенате (плюс шесть популистов) и 244 к 105 в Палате представителей (плюс семь популистов).

Поскольку отмена Акта о приобретении серебра Шермана не привела к увеличению казначейского золотого остатка, правительство решило предложить на продажу за золото процентные облигации, чтобы хоть так воссоздать свои запасы. Платить пришлось бы больше, чем занимали, однако была надежда, что к моменту выплаты вернувшееся процветание принесет кучу денег, которые и помогут справиться с нагрузкой.

Тем не менее облигации покупать не спешили, и в конце концов Кливленд был вынужден отдать эту работу частным банкирам, особенно Джону Пирпонту Моргану (род. в Хартфорде, Коннектикут, 17 апреля 1837 года), который в те дни олицетворял для американского народа саму суть больших денег. Морган сумел распродать облигации и обеспечить казначейство 65 миллионами долларов в золоте, но и для себя и других банкиров собрал прибыли на полтора миллиона. Все это убедило многих демократов (впрочем, едва ли их теперь нужно было убеждать), что Кливленд продался Уолл-стрит.

В любой депрессии больше всего страдают люди, которые потеряли работу и обречены воровать, попрошайничать или умирать от голода. В XIX веке правительство не чувствовало ответственности за этих несчастных. Заботиться о них предоставляли частным благотворителям, а такая благотворительность славится неадекватными практическими взносами и суперадекватными моральными наставлениями.

Зимой 1893/94-го безработные начали сбиваться в жалкого вида «армии». Одна из них стала известной под водительством «генерала» Джейкоба Зеклера Кокси (род. в Селинсгроу, Пенсильвания, 16 апреля 1854 года). В годы депрессии он жил в Массилоне, Огайо, где управлял добычей песчаника. Ему пришла в голову идея собрать большую группу безработных и устроить марш на Вашингтон, чтобы он обратился в конгресс за помощью. Конгресс, надеялся он, выпустит потом 50 000 000 долларов в бумажных деньгах и создаст общественные работы для незанятых. 1 мая 1894 года около 20 000 человек, назвавшиеся «армия Кокси», стекались в Вашингтон с различных направлений.

Хотя марш и вызвал страх в сердцах консерваторов, которые уже представляли себе массовое восстание отбросов общества, он обернулся фиаско. Только около 600 людей проявили упорство, добравшись до Вашингтона и пройдя по Пенсильвания-авеню. А потом, когда Кокси попытался произнести речь со ступеней Капитолия, его арестовали за нарушение прав владения, и вот к этому-то все и свелось [131] Даже не позднее 1920-х годов я помню фразу «вся армия Кокси» о большой массе людей. Но ни у меня, ни у мальчика, который так говорил, не было и представления о том, что такое или кто такой этот «Кокси». . Кокси прожил еще более полстолетия и умер в Массилоне, Огайо, в возрасте девяноста семи лет.

Более серьезным оружием в руках тех трудящихся, кто еще сохранил работу (пусть и с мизерной зарплатой и под постоянной угрозой сокращения), была забастовка. В 1894 году около 750 000 рабочих бастовали, и почти всегда правительство — во имя закона и порядка — вмешивалось, чтобы забастовка прекратилась.

Самая серьезная забастовка началась в Чикаго, где у Джорджа Пуллмана была выстроена целая империя, производящая спальные вагоны. Пуллман и его акционеры получали от дела огромные прибыли, а вот рабочие — нет. В 1894-м Пуллман обезопасил прибыли акционеров, урезав зарплаты рабочим. Жили они в «модельной деревне», за которую он взимал ренту, и рента не понизилась. В результате урезанные зарплаты только-только могли покрыть ренту, а на такие безделицы, как еда, не оставалось практически ничего. Когда рабочие стали возражать, Пуллман отказался обсуждать этот вопрос.

Забастовка началась 10 мая 1894 года, и ее поддержал Американский железнодорожный союз под руководством Юджина Виктора Дебса (род. в Терре-Хоте, Индиана, 5 ноября 1855 года). Постепенно в нее втянулись четверть миллиона железнодорожных служащих в двадцати семи штатах и территориях. Движение на железных дорогах Севера было парализовано.