Айзек Азимов - История США от глубокой древности до 1918 года

Но хотя британские колонии росли и процветали, всегда на них падала тень Франции. Война короля Георга ничего не решила, как и все предыдущие войны; и обе стороны, и французская и британская, продолжали готовиться к следующему, возможно более решительному, поединку.

Обе эти страны маневрировали, стремясь занять выгодную позицию, и каждая старалась заполнить те пространства «ничейной» земли, какие еще существовали между этими двумя колониальными державами. Самым большим участком такой земли, и потенциально наиболее важным, был участок к югу от Великих озер и к северу от реки Огайо, от реки Миссисипи на западе до Аллеганских гор на востоке. Эту обширную территорию в те дни обычно называли «территорией Огайо».

Если бы французам удалось закрепиться в Огайо, тогда британские колонии остались бы прикованными к территории восточнее Аллеганских гор и могли задохнуться.

Чтобы не допустить этого, жители колоний (которые постоянно жаждали освоить новые земли) продвигались на запад. Конечно, они продвигались на запад в течение полутора столетий и уже достигли линии Аллеганских гор; но после Экс-ла-Шапельского договора, на фоне растущей уверенности, что скоро начнется последняя схватка с Францией, их продвижение пошло с новой силой. Особенно они стремились создать поселения за Аллеганскими горами.

В 1748 году передовые отряды пионеров из Виргинии основали поселение у Дрейперз-Медоу, на землях апиалачей, в трехстах километрах от Атлантического океана. Власти в Виргинии основали Компанию Огайо, явно для того, чтобы колонизировать верхнее течение реки Огайо. В 1750 году Кристофера Гиста отправили исследовать этот район. Он двинулся вверх по течению Огайо и почти дошел до места, где стоит современный город Цинциннати. Другой исследователь, Томас Уокер, проник на запад, в нынешний Кентукки; он был первым белым человеком, изучившим подробно этот район.

И так делала не только Виргиния. В 1750 году купцы из Пенсильвании основали базу на реке Майами, далеко за Аллеганскими горами и гораздо западнее нынешней границы Пенсильвании.

Что касается Великобритании, она не принимала в этом участия. Как всегда, она бросила свои колонии на произвол судьбы. Она проявляла интерес к их развитию только в том случае, когда следовало помешать этому развитию в интересах британских производителей. В 1732 году она запретила одной колонии выпускать шляпы на продажу другим колониям, защищая прибыль британских шляпников. В 1750 году она запретила впредь строить заводы для выплавки железа и стали ради прибылей британских заводов. В 1751 году она запретила всем колониям Новой Англии выпускать бумажные деньги (дешевые деньги, которые облегчали должникам из колоний выплату долга британским кредиторам).

Великобританию больше беспокоила Новая Шотландия, которая из всех колоний была самой слабой и ближе всего находилась к центру французской власти. Она не могла рассчитывать на то, что строптивые жители колоний будут сражаться за нее в Новой Шотландии, так как после сорока лет британского правления в колонии все еще не было британских поселенцев. Фактически это было хуже, чем если бы колония вообще была пустой, потому что в ней до сих нор жили французские поселенцы, правившие колонией в те дни, когда она была Акадией. Жители Акадии ничего не забыли и во время Войны короля Георга хранили мрачное молчание или проявляли враждебность по отношению к британцам.

В 1749 году Джордж Монтегю-Данк, второй граф Галифакс, который недавно стал президентом Британского министерства торговли (департамент, в обязанности которого входило решение проблем колоний), приступил к активным действиям. Он выслал в Америку 1400 колонистов, выпущенных из долговых тюрем, во главе с губернатором по имени Эдуард Корнуоллис. В июне 1749 года они поселились на центральном восточном побережье полуострова и основанный ими город назвали Галифакс. Другие поселенцы последовали за ними, и вскоре это был процветающий город с 4000 жителей. Он стал центром британского правления и с тех пор является столицей Новой Шотландии.

Пока британцы и жители колоний укрепляли свои позиции, французы не сидели без дела. Их по-прежнему было меньше, чем британских колонистов. Во всех их обширных владениях жило всего 80 000 человек или около того, и все же они непрестанно тянули свои щупальца исследователей все дальше на запад. В 30—40-х годах XVIII века Пьер Готье де Варенн, сьер де Лаверендри, отошел от озера Верхнего и заложил форты на западе, до самого озера Виннипег. В 1742 и в 1743 годах он достиг гор Блэк-Хиллс в нынешней Южной Дакоте. А в 1739 году два других французских исследователя, Пьер и Поль Малле, увидели вдали Скалистые горы, там, где теперь штат Колорадо.

Ближе к дому они продолжали сжимать кольцо вокруг Великих озер. Они создали передовые посты у Ниагарского водопада, между озерами Эри и Онтарио, в том месте, которое теперь занимает Торонто на северном берегу озера Онтарио, и в том месте, которое теперь занимает Огденсберг, штат Нью-Йорк, на реке Святого Лаврентия.

Самый важный район, однако, лежал южнее Великих озер. У них уже были форты на территории Огайо, и в них жила, вероятно, тысяча французов. Но они были сосредоточены в западной части территории, и по причине постоянного проникновения британских колонистов из-за Аллеганских гор французы чувствовали, что им надо продвигаться на восток.

Губернатор Новой Франции, маркиз Дюкен, организовал необходимую экспедицию в 1753 году. Она должна была двигаться через территорию Огайо и «застолбить» по дороге участки земли для французов. Они должны были ставить указатели, официально объявляющие эту территорию французской, и предупреждать любых жителей британских колоний, встреченных по пути, что им придется уехать.

Более того, французы начали строить форты так далеко на востоке, как только могли, и в частности, в нескольких местах, где сейчас расположена северо-западная часть Пенсильвании.

Виргинию особенно встревожили новости о проникновении французов. Виргиния из всех колоний была самой активной в исследовании запада и устройстве там поселений, и она без колебаний объявила своей всю территорию на своей широте, без ограничений в западном направлении.

Более того, правители колонии активно участвовали в земельных спекуляциях, в покупке больших участков западных земель по очень низкой цене и продаже их затем поселенцам по значительно более высоким ценам. Если французы завладеют этой территорией, сделкам придет конец.

Губернатором Виргинии в то время был Роберт Динвидди. Сам он был земельным спекулянтом, но даже если бы это было не так, он не мог не видеть, что французское наступление угрожает колониям. Он попытался предупредить родную Великобританию об опасности положения, но ему это не удалось. Потом он попытался предпринять что-то самостоятельно и отправил человека на запад, чтобы пригрозить французам, если они не уйдут. Это был блеф, потому что он не мог применить силу, но блеф мог сработать.