Андреас Зегер - «Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника

1 мая 1933 г. Мюллера повысили — он получил должность старшего секретаря полиции [130] Сообщение (№ 2380а8) полицейского управления Мюнхена от 2 мая 1933 г. касательно: аппарата чиновников к отчету от 25.03.1933; Баварский главный архив, министерство внутренних дел, 72059. , с годовым доходом 3050 рейхсмарок и вместе со своими начальниками Якобом Беком [131] Якоб Бек (родился в 1889) был взят на службу в полицию 15.12.1921 г. на должность асессора. Почти через 2 года (1.11.1923) он стал правительственным чиновником. I августа 1930 г. он поступил на службу в криминальную полицию. После перехода в БГТП 1 июля 1933 г. стал правительственным чиновником первого класса; поименный список служащих-криминалистов экстракласса, Баварский главный архив, министерство внутренних дел, 71920. С апреля 1934 г. он был заместителем руководителя БПП. 7 августа 1940 года он был уполномочен вести дела в качестве инспектора полиции безопасности и СД в Мюнхене; cp.: с Jens Banach, Die Inspekteure der Sicherheitspolizei und des SD 1936–1945, Hamburg 1985, S. 186. 1 июля 1941 г. штандартенфюрер СС получил назначение на должность начальника полиции в Цвикау. II только в январе 1943 г. он стал полновластным руководителем полиции в Цвикау. В марте 1945 г. он поступил на службу в СС (Верхняя Эльба). За эти данные автор благодарен Йенсу Банаху из Гамбурга, который занимается в данный момент статистическими исследованиями о руководящем звене зипо и СД. и Райнхардом Флешем он был переведен 1 сентября 1933 г. в баварскую политическую полицию [132] Указ начальника политической полиции Баварии министерства иностранных дел от 9.11.1933; Баварский главный архив, министерство внутренних дел. 71920. . Уже через 2 месяца 16 ноября 1933 г. он продвинулся по службе до старшего секретаря и инспектора-криминалиста. Занимая такую должность, он все еще принадлежал к «среднему» слою служащих, но, по словам Адольфа Эйхмана, у Мюллера были контакты с руководством. «Еще когда Мюллер работал в полиции Мюнхена, он, без сомнения, был представлен фюреру, позже, думаю, уже нет. Мюллер никогда об этом не говорил» [133] К сожалению, цитату нельзя проверить. Возможно, у Эйхмана был в это время контакт с Мюллером, котла он завершал в Баварии свое военное образование в СС; Aschenauer (Ilrsg.), S. 231. .

Напрашивается вопрос, почему вышеупомянутые специалисты работали с авторитетами национал-социалистического движения, и наоборот, почему новые власти нуждались в таких служащих, как Мюллер. Мартин Брозат видел в сотрудничестве с талантливыми специалистами как необходимость, так и метод национал-социалистического движения, которое пыталось таким образом утвердить свою власть.

Этот союз предоставлял экспертам возможность, используя свои успехи и деловую активность, давать советы новому руководству, внедрять собственные идеи, чтобы заполнить вакуум в основах национал-социализма, продвигать свои представления о реформах» [134] Martin Broszat, Der Staat Hitlers, München 111986, S. 426 f. .

Большая часть консервативно настроенных служащих не сожалела о конституции Веймарского государства. Для них Веймарская республика являлась «Версальским мирным договором» с частой сменой правительств, инфляцией и массовой безработицей. С точки зрения государственных служащих, в 1918 г. ситуация была совершенно другой. Несмотря на голод, нужду и гражданскую войну, было довольно много людей, желавших вернуть монархию. Политические убийства, совершавшиеся ультраправыми в Баварии с 1919 по 1921 гг., частично поддерживаемые политической полицией, заложили основу для полицейского государства в Баварии, и позже и в «третьем рейхе» [135] McGee, S. 278. .

Политический климат 1933 г. создавался обещаниями НСДАП и ее фюрера: усиление патриотических настроений, возврат былого государственного величия и экономическое процветание — такого типа высказывания нашли отклик и в полиции, где большинство до этого времени не принадлежало к НСДАП. Политические полиции отдельных земель в 1933–1934 гг. насчитывали очень мало членов НСДАП, там работали служащие, занимавшие свои посты еще в период Веймарской республики. Руководство государства, именно в момент смены власти, не могло обойтись без специалистов-бюрократов. Специалисты типа Мюллера внесли свой вклад в установление и поддержание власти НСДАП, особенно в первые годы «третьего рейха».

Невзирая на их неполитический подход к работе, большинство «служащих системы» остались на своих местах. Национал-социалистический режим открыл для этих честолюбивых служащих возможность личной карьеры. Вернер Бест — представитель Гейдриха в гестапо, позже руководитель управления I в РСХА, подтвердил свое заявление перед Нюрнбергским судом, что даже первый начальник прусского гестапо Рудольф Дильз был сторонником демократической партии [136] Высказывания д-ра Вернера Беста от 31 июля и 1 августа 1946 г.; IMT, т. 20, с. 142, 160. .

Несмотря на несогласие руководства НСДАГ1 Мюнхена, Мюллер делал карьеру в полиции СС, хотя не был членом партии. Политическая оценка Мюллера членами НСДАП была негативной, ему ставились в вину его прежние политические и религиозные взгляды.

«Как Мюллер дослужился до руководящей должности в СС, нам непонятно. Он никогда не был членом партии. У нас также нет его заявления о вступлении в партию» [137] Письмо руководства НСДАП в Пазинге высшему руководству Мюнхена Верхней Баварии от 28.12.1936; BDC — личное дело Мюллера. .

Генрих Мюллер очень быстро стал протеже Гейдриха. Прагматик Гейдрих ценил «не голую теорию», а, в первую очередь, практические знания. «Четкая и слаженная работа всех систем в стране» [138] Жена Гейдриха так определила оценку ее мужем эффективности работы подчинявшихся ему учреждений; Aronson, S. 109. была ему важнее, чем формальная принадлежность к какой-либо партии. Бывший служащий управления полиции Мюнхена Мюллер являлся свидетелем захвата власти национал-социалистами в Баварии. «Сразу же после появления в управлении полиции Мюнхена властителей третьего рейха Мюллер занялся выполнением заданий национал-социалистов. Тесное сотрудничество с тогдашним штандартенфюрером Гейдрихом привело, к безоговорочному признанию Мюллера как одного из надежных и ценных работников для национал-социалистического государства. Уже тогда Мюллер занимал одну из ключевых должностей в управлении полиции. Он мог надеяться на поддержку VI отдела […]» [139] Позиция начальника криминальной полиции Мюнхена Г. от 11 февраля 1954; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60. .

Гейдрих обращался в своей работе к практическим знаниям Мюллера, поскольку, по сравнению со служащими своего аппарата, сам он не являлся специалистом. Назначение Гейдриха руководителем позволяло отнести его не просто к разряду служащих, а поставило его как штандартенфюрера СС во главе ведомства [140] Aronson, S. 109. . В статье в газете СС «Черные отряды» он так писал об элитарной роли СС: «Должно стать правилом, что вне зависимости от профессии, политически подкованный член СС является лучшим специалистом как в теории, так и на практике. Своими достижениями мы должны сделать «неполитического» специалиста ненужным нашей системе» [141] Напечатанная в «Черных отрядах» статья находится в сборнике: Reinhard Heydnch, Wandlungen unseres Kampfes, München, Berlin 1936, S. 19, abgedruckt. . Основанием для этого кажущегося парадоксальным высказывания является то, что Гейдрих, будучи представителем СС, двойственно относился к профессионалам. С одной стороны, в публичных выступлениях он подчеркивал ведущую роль верхушки СС, незаменимой как в военной, так и в гражданской областях. С другой — он знал, что не может отказаться от таких служащих, как Генрих Мюллер, имевших большой профессиональный опыт.