Андреас Зегер - «Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника

В политически нестабильное время после первой мировой войны такие понятия, как спокойствие и порядок, стали играть очень большую роль. Особенно после свержения коммунистической системы в Мюнхене большая часть служащих отождествляла себя с государством — гарантом безопасности и стабильности. Однако в большинстве случаев это отождествление не означало безоговорочной поддержки демократической конституции [99] Martin Faatz, Vom Staatsschutz zum Gestapo-Terror, Würzburg 1995, S. 106 ff. .

Кульминацией времени политических убийств стал июнь 1922 г., когда в результате покушения членов организации «Консул» погиб министр иностранных дел рейха Вальтер Ратенау. После того, как рейхсканцлер Йозеф Вирт сказал на заседании рейхстага сделавшуюся знаменитой фразу: «Вот стоит враг — в этом нет никаких сомнений, и этот враг стоит справа!», адресованную правой оппозиции, правительство рейха отреагировало на политическое насилие рядом новых, более жестких законов. Только после этого в Баварии наметились политические изменения; учреждения гражданской обороны и тайные организации были распущены [100] McGee, S. 102 f. . Начиналось формирование демократической Германии, однако в последующие годы правовые органы относились к коммунистам гораздо строже, чем к уголовным элементам из ультраправых кругов. Примером одностороннего подхода является распоряжение баварского министерства от 26 сентября 1923 г., которым были запрещены коммунистические издания [101] Распоряжение главного уполномоченного д-ра фон Кара об издании и распространении печатных изданий от б октября 1923 г.; государственный архив Мюнхена, полиция Мюнхена 6905. . Министерство внутренних дел Веймарской республики сильно повлияло на политический климат Баварии [102] Содержание «заявки» отдела VI d (N? 2218) полиции Мюнхена от 1 декабря 1925 г. подтверждает это. «После постановления министерства внутренних дел от 13.11.1925, […] относительно действий против КПД, задачей полиции является ослабление деятельности не только КПД, но и родственных ей ультралевых и опасных для государства движений и организаций. […]» Удивительно, но при данном перечислении не были названы ультраправые, действительно опасные для государства организации. , издав постановление о борьбе с угрожающими государству организациями (как правило, имелась в виду КПД и ее структуры).

Открытая борьба против коммунистов была прервана в 1927–1928 гг. Распоряжением министерства внутренних дел управлениям полиции от 3 мая 1928 года предлагалось приостановить деятельность, направленную на борьбу с КПД, в связи с предстоящими выборами. Это означало, что можно было запретить проведение собрания, но в графе «причина» не указывать КПД [103] Письмо министерства внутренних дел (№ 2214) от 3 августа 1928 г. правительствам, местным органам управления, руководству полициями, городским уполномоченным. . 15 августа 1930 года начальник полиции Кох сообщил, что, в связи с различными злоупотреблениями на собраниях КПД и НСДАП принято решение запретить торговлю спиртными напитками [104] Копия письма отдела VI d (1372/30). . На заключительном этапе развития Веймарской республики все партии радикалов Баварии находились в одинаковом положении. VI отдел получал информацию большей частью от доверенных лиц и тайных агентов, причем объем информации, получаемый о НСДАП, был ничуть не меньше, чем о КПД [105] Faatz, S. 133 f. .

Новые возможности в профессиональной деятельности открылись для Генриха Мюллера по окончании обучения в баварском авиационном училище. 1 декабря 1919 года он был принят помощником в административную часть полицейского управления города Мюнхена. 16 октября 1920 г. переведен в службу безопасности управления полиции Мюнхена. В отделе VI А политической полиции, руководимом доктором Вильгельмом Фриком (министр внутренних дел «третьего рейха»), в компетенцию Мюллера входили наблюдение и борьба с движениями левой ориентации. Именно там он приобрел знания, которые сделали его ценным работником при национал-социалистическом режиме. О своем первом повышении до помощника начальника канцелярии он узнал 1 июля 1921 года, и с 1 августа 1922 года он уже работал ассистентом в той же канцелярии [106] Карточка из картотеки отдела кадров управления полиции Мюнхена (до этого — дирекция полиции Мюнхена с 27 октября 1936 г.). .

В 1923 г. обучавшийся в частном порядке Мюллер получает свидетельство о среднем образовании Людвигского реального училища Мюнхена. В том же году он был назначен ассистентом полиции [107] Письмо баварской политической полиции министерству внутренних дел от 28 июня 1935 г., касательно: списка служащих-криминалистов; Баварский главный архив; министерство внутренних дел, 71920. . После успешной сдачи экзамена но специальности 1 июля 1929 г. он получил должность секретаря в полиции с годовым доходом 2500 рейхсмарок [108] Письмо министерства внутренних лел руководству полиции Мюнхена, касательно: аппарата чиновников от 25 июня 1929 г.; государственный архив Мюнхена, RA 58.148. Годовой доход Мюллера свидетельствовал о его невысокой должности. Для сравнения: в 1929 г. средний рабочий на производстве получал 2838,16 рейхсмарок; Статистический годовой учет для немецкого рейха, изд. управлением по статистике рейха. Берлин, 1929, с. 266. . Упомянутый экзамен проходил не регулярно, а только в случае полной укомплектации группы служащих, идущих на повышение. Мюллер получил оценку «очень хорошо» и был вторым в группе по успеваемости. Этот экзамен открывал перед ним перспективы для карьеры в баварской полиции [109] Экзамен на среднюю ступень полицейского в Баварии включал в себя не только прусский экзамен на должность высшего криминалиста, но и часть общего экзамена на должность управленца. Высказывание Фридриха Панцингера; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60. Необходимый для этого зачет Мюллер сдал уже 11 июля 1927 г. В период с 1921 по 1932 гг. его квалификация оценивалась «хорошо» или «очень хорошо». Начальство видело в нем «добросовестного, находчивого и исполнительного служащего», готового к повышению по службе; карточка из картотеки отдела кадров полицейского управления Мюнхена. .

Знакомства, заведенные с другими служащими полиции во время обучения, позже сыграли большую роль в жизни Мюллера. Его будущие коллеги Губер, Панцингер [110] «Я познакомился с Мюллером в июле 1919 г., когда мы оба — Мюллер, а затем и я, начали карьеру полицейских. В последующие годы мы были вместе на различных курсах, в образовательных учреждениях, при этом бросались в глаза интеллигентность Мюллера и его мужской характер». Высказывание Фридриха Панцингера; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/ 60. Дата точно не установлена, поскольку Панцингер и Мюллер сдали экзамен на среднюю ступень полицейского только в 1929 г. и Гальманзегер [111] Комиссар-криминалист Леонард Гальманзегер (1892–1990) уже с 1914 г. работал в мюнхенской полиции и был одним из основателей политического ведомства полиции Мюнхена в 1919 г. В мае 1934 г. он был переведен в гестапо в Берлин, однако вернулся осенью 1935 г. в Мюнхен в БПП, потому что для организации службы разведки по баварскому образцу отсутствовала правовая основа. С января 1938 по март 1915 г. СС-гауптштурмфюрер работал в РСХА в области делопроизводства II (сбор информации, ведение картотеки агентов гестапо и вермахта), непосредственно подчинявшейся Мюллеру. В целях безопасности служба с 1942 г. была переведена сначала в Прагу, потом располагалась недалеко от города Кюстрина, в 1944 г. — в Шлейце (Тюрингия), а затем на одной из явочных квартир. Он поздно вступил в СС (1938 г.) и в партию (1941 г.); BDC — личное дело Гальманзегера и Главный архив Потсдама, R58 840 (кадровый план). учились на том же курсе в 1929 г. и при переводе Мюллера в Берлин последовали за ним, где, пользуясь его покровительством, сделали карьеру.