Андреас Зегер - «Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника

После начала второй мировой войны в отделе IV были созданы, исходя из территориальной принадлежности, следующие дополнительные ведомства:

IV А 2:борьба с диверсиями, контрразведка и фальсификация

Референт: гауптштурмфюрер СС Гейслер

IV D 2:вопросы по управлению на местах

Референт:гауптштурмфюрер СС Батц

IV D 4:эмиграция, эвакуация

Референт:гауптштурмфюрер СС Эйхман

После структурных изменений в РСХА с 1941 года в задачу ведомства IV D 4 вошла работа в оккупированных странах: Франции, Люксембурге, Эльзасе и Лотарингии, Бельгии, Голландии, Норвегии и Дании. Под руководством СС-штурмбаннфюрера Адольфа Эйхмана в отделе IV В 4 занимались «еврейским вопросом» и вопросами эвакуации. Переименованные ведомства: IV (N) — сбор информации (ранее IV С 4) и IV (Р) — вопросы по иностранной полиции, были непосредственно подчинены шефу IV отдела.

После первых успехов вермахта шеф гестапо признался Анне Ш. в своем желании идти на фронт [197] Высказывание Анны Ш. от 13 февраля 1961 г., Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60 (дневник № röm. 1/1—79/ 60). .

Как и другие его соратники [198] Артур Небе (начальник криминальной полиции, управления V в PCXА) был руководителем оперативной группы В в войне против Советского Союза. Отто Олендорф (глава управления III) являлся в июне 1941 г. руководителем оперативной группы D в России. Знакомый Мюллера Бруно Штрекенбах — глава управления I (кадры) в PCXА — в 1939 г. также был руководителем оперативной группы. Существует предположение, что после заявления Гейдриха о том, что оперативные группы в России преследуют исключительно военную　цель, шеф гестапо просился на эту работу; Helmut Krausnick/ Hans-Heinrich Wilhelm, Die Truppe des Weltanschauungskrieges. Die Einsatzgruppen der Sicherheitspolizei und des SD 1938–1942, Stuttgart 1981, S. 141. , этим поступком он хотел создать себе репутацию.

Его участие в нападении на передатчик в Глейвице закрыло ему дорогу на фронт. Лица, участвовавшие в провокациях на границе в начале войны, давали подписку о неразглашении тайны, и поэтому им было запрещено идти на фронт [199] Участвовавший в нападении на радиостанцию в Глейвице штандартенфюрер СС д-р Ганс Труммлер дал не подлежащее доказательству объяснение под присягой 13 августа 1947 г.; Jürgen Runzheimer, Die Grenzzwischenfälle am Abend vor dem deutschen Angriff auf Polen, in: Wolfgang Benz/ Hermann Graml: Sommer 1939. Die Großmächte und der Europäische Krieg, Stuttgart 1979, S. 110. .

Но несмотря на то, что шеф гестапо не участвовал в военных действиях, ему удалось достичь высоких званий в СС и полиции.

Согласно сообщению шефа полиции безопасности и СД, постановлением «фюрера» от 14 декабря 1940 г. Мюллер был произведен в генерал-майоры полиции и постановлением рейхсфюрера СС по согласованию с СС-группенфюрером Гейдрихом, — в бригаденфюреры СС [200] BDC — личное дело Мюллера. . Последнее выпавшее на долю Мюллера повышение произошло 9 ноября 1941 г. [201] «В связи с усиливающейся милитаризацией и стандартизацией общественной жизни этими процессами был охвачен также и полицейский аппарат. Полиция по охране правопорядка позаботилась о большом количестве руководящих должностей. Для восстановления справедливости полиции безопасности были предоставлены руководящие офицерские должности. […] Продвижение служащих по служебной лестнице сопровождалось присвоением соответствующего чина в СС р соответствии с субординацией». Высказывание Фридриха Панцингера; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60. В соответствии с подписанным в штаб-квартире Гитлера приказом он стал СС-группенфюрером и генерал-лейтенантом полиции [202] BDC — личное дело Мюллера. .

Еще до того, как Альфред Розенберг, «шеф по идеологии» НСДАП, стал министром оккупированных восточных территорий, Мюллер был назначен Гитлером уполномоченным по вопросам восточно-европейских стран [203] Заверенная копия распоряжения Гитлера, министра и шефа канцелярии рейха д-ра Ламмерса от 8 мая 1941 г.; ВАК, NS 19/3874. . Гиммлер назвал шефа гестапо «связующим звеном» между группенфюрером СС Гейдрихом и рейхсляйтером Розенбергом [204] Письмо Гиммлера (секретное дело рейха, дневник № 964/41) от 28 мая 1941 г. министру рейха д-ру Ламмерсу; ВАК, NS 19/3874. .

В 1940 г. Мюллер, будучи шефом отдела IV РСХА и «главным инспектором пограничной полиции», формально перенял функции пограничных инспекторов. Ганс Бухгейм видит в устранении пограничных инспекций 1 (восток, Франкфурт/Одер), 2 (юго-восток, Дрезден) и 3 (запад, Кобленц) указание для ликвидации пограничной полиции в целом, которая в гестапо в отделе III Н и в РСХА, ведомстве IV Е, слилась с политической полицией [205] Buchheim, S. 152 f. . Задачами пограничной полиции [206] Eulitz, S. 105 ff. und S. 225 ff. являлись «наблюдение за движением через границу рейха, выполнение паспортного и визового контроля, розыск скрывающихся преступников, контроль за утечкой капитала и уплатой налогов, пресечение попыток ввоза запрещенных печатных изданий, наблюдение и контроль за подозрительными путешественниками, содействие в выполнении международных полицейских предписаний, а так же аресте и депортации, поддержка контрразведки в борьбе с диверсиями и предательством, содействие в борьбе против чуждых государству политических движений, наблюдение за политической обстановкой на границе» [207] Точная дата служебного распоряжения баварской пограничной полиции в начале 1936 г. не установлена, цитируется: Buchheim, S. 150. .

Задачи, поставленные перед пограничными полицейскими участками, носили полицейско-политический характер. Приведем такой пример: контроль за утечкой капитала и уплатой налогов предполагал совместную работу с финансовыми органами [208] К возникновению пограничной полиции см.: Buchheim, S. 145–153, и циркуляр рейха и прусского министерства внутренних дел о задачах пограничной полиции от 8 мая 1937 г., IMT, документ гестапо-18, т. 42, с. 293, а также показания на допросах Эрнста Кальтенбруннера от 12 апреля 1946 г., там же, т. 11, с. 343. .

День, выбранный для проведения Ванзеевской конференции, для административной координации и окончательного принятия решения по вопросу о евреях, на которой присутствовали высшие чины партии и правительства, среди которых был и Генрих Мюллер, стал для него особым днем.