Андреас Зегер - «Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника

Данная оценка, исходя из требований национал-социалистической системы, полностью подходит Мюллеру. «Своевременное реагирование» и «введенные в его аппарате профилактические методы» являются, разумеется, эвфемизмами для его многочисленных преступлений. «Аппарат», т. е. тайная государственная полиция, является синонимом истязаний заключенных (допрос третьей степени), приказы на «охранный арест» равнозначны помещению в концентрационный лагерь без возможности правовой защиты или казни без судебного разбирательства; это лишь некоторые из будничных преступлений гестапо. «Учитывавшая политические и мировоззренческие взгляды Мюллера, созданная им тайная государственная полиция» была мечтой его начальства.

Без сомнения, Мюллер понимал, что гестапо должно соответствовать требованиям государства. «Нелегальные течения в рейхе» преследовались профессионалами его отдела так же упорно, как и диверсии и попытки шпионажа. Для его тогдашнего руководства не остался незамеченным тот факт, что Мюллер, являясь высшим чиновником государства, вступил в НСДАП только по прошествии шести лет и никогда не являлся убежденным национал-социалистом. Заслуги Мюллера несомненны, но отсутствует всякое указание на то, что он являлся «ярым» национал-социалистом. В его характеристике не было упомянуто его отношение к национал-социализму.

После воины и когда стали широко известны преступления национал-социализма, близкий друг Мюллера Фридрих Панцингер попытался в корректной форме объяснить и извинить карьеру Мюллера. «После изложенных фактов любой объективный наблюдатель не должен видеть в карьере Мюллера заслуги фанатика перед партией, а должен понять, что это было только задание и присущее служащему дисциплинированное ведение дел, способствовавшее его повышению» [214] Высказывание Фридриха Паншшгера; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422./60. . Можно сказать, что партийная идеология не его профессия, но по приказу партии шеф гестапо был готов, находясь на руководящей должности, содействовать убийству миллионов людей.

PCXА находилось в берлинском Дворце принца Альбрехта на улице Принц-Альбрехтштрассе, 8. Массированные налеты противника разрушили большую часть здания [215] При бомбардировке 3.02.1945 г. здание было сильно разрушено. Служащие гестапо пытались скрыть причиненный ущерб; они уничтожили большую часть документов. Многие скрылись в то время с фальшивыми документами; Tuchei/Schattenfroh, S. 297. , так что все запасные явки, разбросанные по Берлину, должны были быть переведены в одно место. Секретарша Мюллера Барбара X. могла пока оставаться в здании на улице Принц-Альбрехтштрассе; позлее она рассказывала, что с февраля 1945 г. рабочее место Мюллера располагалось в одном из бараков на Ванзее [216] Высказывание Барбары X. от 12 декабря 1960 г., Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60. . Позже шеф гестапо предпочел вести свои дела в пустующем здании на улице Курфюрстенштрассе, 115–116, в районе Тиргартена. Это здание являлось штабом ведомства IV В 4, руководимого Эпхманом. Подземный бункер этого здания считался таким же безопасным, как и бункер фюрера. Система туннелей вела из этого укрытия, которое Эйхман окрестил «лисьей норой», к различным выходам по всем направлениям. После окружения Берлина русскими войсками Мюллер находился здесь вместе со своим другом Шольцем, кабинет которого находился рядом с кабинетом шефа гестапо.

Кристиан Шольц родился в 1908 г. в Майнце и в юности был дружен с д-ром Вернером Бестом. Он рано стал членом НСДАП (1930) и СС (1932). В апреле 1933 г. он начал работать в полиции г. Майнца, 1 февраля 1934 г. он был взят на работу в СД и до марта 1934 г. был референтом в Штуттгарте. Затем он недолго работал в политической полиции Мюнхена, до того момента, когда, в связи с назначением Гиммлера инспектором гестапо, он, вместе с другими служащими его участка, был переведен в Берлин. Шольц служил с перерывами до 1941 г. в гестапо в подразделении II 1, и был потом переведен в образованное Герингом под руководством принца фон Гессена «исследовательское управление» министерства авиации рейха, на место высшего чиновника [217] «Когда Берлин был окружен, Мюллер жил здесь со своим верным сотрудником Шольцем, который под руководством шефа гестапо нес ответственность за техническую сторону проведения радио-игр». Цитата из Жиля Пeppo (Gilles Perrault), Aul den Spuren der Roten Kapelle, Reinbek 1969, S. 453. Здесь автор ошибается. Кристиан Шольц не был ответствен в PCX А за проведение радиоигр. По показаниям Хорста Конкова ответственность за эго несли он сам. как руководитель ведомства VI А 2 (контрразведка и борьба с саботажем, политическая фальсификация) в РСХА, и его непосредственный начальник Фридрих Панципгер; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60. дневник N° SK. ZSt. röm 1 1 — 79/60. , где оставался до 1945 года [218] Письменная справка д-ра Вернера Беста автору от 2.02.1987 г. и BDC — личное дело Кристиана Шольца. . Исследовательскому управлению [219] См. также: Rudolf Diels, Lucifer Ante Portas… es spricht der erste Chef der Gestapo, Zürich 19S0, S. 230 ff. После войны американцы организовали в здании исследовательского управления BDC. вменялся в обязанность тайный контроль за перепиской, телефонной и телеграфной связью [220] «Этот исследовательский институт не ограничивался […] только телефонными прослушиваниями и дешифровкой, он создал собственную разведывательную службу, включавшую в себя также служащих этого института». Высказывание д-ра Ганса Бернда Гизевиуса на Нюрнбергском процессе; IMT, т. 12, с. 219. . С 1 мая 1942 г. по желанию шефа гестапо в РСХА был организован отдел, связывавший министерство воздушных сообщений и исследовательское управление. По протекции Мюллера Шольцу в этом отделе предоставили должность. Шеф гестапо сделал это в надежде использовать все возможности технического контроля в целях PCXА [221] Секретное письмо Мюллера от 30.05.1942 г. всем начальникам управлений, руководителям групп и референтам РСХА; Главный архив Потсдама, R58/242, с. 369. . Штурмбаннфюрер СС Шольц до последнего жил вместе с Мюллером и его шофером в частном доме шефа гестапо в Берлине-Ланквитце.

По свидетельству Анны Ш., любовницы Мюллера, последний раз она видела его 24 апреля 1945 г. на улице Курфюрстенштрассе. У шефа гестапо была капсула с цианистым калием, и при встрече она получила от него такую же. 20 апреля Анна Ш. разыскала Мюллера в его доме в Берлине-Ланквитце. «В беседе 20 апреля 1945 года он, учитывая катастрофическое положение на войне, сказал, что он ничего больше не может и ничего больше не хочет. […] Он сказал, обращаясь ко мне: да, лучшие побеждают. Когда я его спросила, не хочет ли он этим сказать, что русские и есть лучшие, он ответил: да, они лучше. […] Он добавил, что за время работы он много повидал, но самое главное, что он познакомился со мной. […] Мюллер сообщил, что он вернулся с переговоров на Ванзее. Все кончено. После этого в квартире были сожжены все удостоверения личности и другие бумаги Мюллера» [222] Высказывание Анны Ш. от 13 февраля 1961., Центральный отдел главного управления юстиции в Людвнгсбурге, обозначение документов 415 AR 422/ 60, дневник № SK. ZSt. röm 1/ 1—79/60. .