Андреас Зегер - «Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника

Криминальное полицейское управление рейха (РКПА) так же искало сбежавших коммунистов и марксистов.

Данные о слежке заносились в «немецкую книгу о преследованиях» и в «список выяснений мест пребывания». Они переписывались каждые два года, а старые записи стирались. Мюллер видел необходимость в возобновлении слежки. Он перепроверял каждый отдельный случай в надежде получить информацию. Судя по всему, существовало большое количество людей, которые без убедительных причин находились в списках на арест или на выяснение местопребывания.

Мюллера беспокоили эти случаи в связи с большими расходами на управленческий аппарат, необходимый, однако, при розыске «врагов государства» [296] «Слежка за сбежавшими коммунистами и марксистами», циркуляр РСХА (IV А 1 — № 8534/40 от 3 сентября 1940 г.), составленный Мюллером (по поручению) полицейским участкам старого рейха и Австрии; Главный архив Потсдама, R 58 265, с. 192. .

Циркуляром от 7 ноября 1940 года Мюллер потребовал от полицейских участков в старом рейхе, в Остмарке (Восточная марка — наименование Австрии на жаргоне немецких фашистов. — Прим. переводчика) и в Судетах сообщать «о поведении в коммунистических и марксистских кругах» до 31 декабря 1940 г. «Тяжелые условия, связанные с войной, вызывают недовольство и разногласия. Такая ситуация создает для антигосударственной подрывной деятельности наилучшие предпосылки. Поэтому II и III Интернационалы перенесли поле своей нелегальной деятельности в социальный и финансовый секторы и ведут там борьбу, используя недостатки, в то время как политические лозунги остались на втором плане. Существуют основания предполагать, что эту опасность недооценивают» [297] Указ РСХА, подписанный Мюллером по поручению (IV А 1 — № 6311 40 секретно); Pikarski Warning, Bd. 1, S. 57. .

О том, как неуверенно и подчас сверхосторожно Мюллер осуществлял свою деятельность, свидетельствует докладная внутриведомственного значения. В середине марта 1941 г. с помощью крупного распространителя должен был быть выпущен в обращение полный отчет о «коммунистических и марксистских движениях в старом рейхе, в Австрии и в Судетах в начале 1941 г.». Мюллер остановил распространение с пометкой: «Было ли дано относительно этого отчета распоряжение шефа зипо? Ведь речь идет о внутриполитическом отчете о положении дел, разглашение которого запрещено фюрером». Когда 17 марта 1941 г. секретарь шефа отдела вновь принес на подпись докладную записку, Мюллер написал на полях: «Я вообще не считаю этот отчет необходимым». После дальнейших обсуждений решили не издавать отчет о положении дел, а отправить его в архив [298] Ebd., Bd. 2, S. 12 ff. .

За четыре дня до начала «русской кампании» Мюллер сообщил начальнику полицейского участка Ахена штурмбаннфюреру СС Носске, что внешнеполитические события требуют усиленного наблюдения и борьбы с коммунистическим движением. Он подчеркнул, что Советский Союз разжигает антигерманскую пропаганду, чтобы поддерживать антигосударственную деятельность в рейхе. «Наблюдению и беспощадной борьбе с такого рода подрывной деятельностью отводится решающее значение. Трудность в распознавании этой деятельности, как антигосударственной, требует усиленной разведывательной работы. […]

Принимая во внимание ограниченные на данный момент возможности слежки, освобождение заключен-пых, находящихся под арестом за свои коммунистические выступления, невозможно. Их возвращение под арест после отбытия наказания уже предопределено. Кроме того, я предоставляю право взять под арест кажущихся особо опасными функционеров КП, как только представится возможность» [299] Сообщение (секретное дело рейха) шефа полиции безопасности и СД от 18.Об. 1941 г. (IV А 1 — № 1157/41 секретно — подписано по поручению: Мюллер) полицейским участкам, начальникам полиции безопасности и СД в Кракове и Праге, командирам в полиции безопасности и СД в Кракове и Варшаве, Радоме и Люблине; Главный архив Потсдама, R58/265, c. 197. . Эта цитата свидетельствует о преступном подходе при преследовании противников режима, что стало для гестапо и ее шефа еще до войны обычной рутинной работой. После отбытия наказания люди, охарактеризованные гестапо как наносящие вред государству (не только коммунисты), как правило, были взяты во время войны под «охранный арест» и депортированы в концентрационные лагеря.

На оккупированных немецкими войсками территориях коммунистов также безжалостно преследовали. В качестве примера может быть рассмотрена оккупированная в 1940 г. Дания. Датское правительство, по распоряжению германской оккупационной власти, 22 августа 1941 г. издало закон о запрете коммунистических союзов и выступлений. Некоторые из арестованных датской полицией в начале октября, а также 19 декабря 1943 года были депортированы зипо в Германию. Сначала руководитель датского министерства иностранных дел обратился к представителю германского рейха д-ру Вернеру Бесту с просьбой о возврате датчан. В своем письме от 31 декабря 1943 г. криминальный директор Линдоу (ведомство IV А 1) отклонил ее. Затем датская миссия предприняла попытку улучшить жизнь арестованных датчан в немецких концлагерях. Был сделан запрос в министерство иностранных дел, нельзя ли выплачивать узникам лагеря «зарплату», соответствующую принятым в Дании 1,5 кронам в день. В ответ Мюллер отправил 3 февраля 1944 г. письмо в отделы зипо и СД в Копенгагене штандартенфюреру СС Бовензипену [300] Оtto Бовензипен (род. в 1905 г.) после окончания юридического факультета являлся правительственным асессором. Его раннее вступление в партию (3.05.1926 — 18.03.1929 г. и повторное вступление 1.08.1931 г., членский номер: 35782) облегчило ему карьеру в аппарате полиции безопасности национал-социалистического государства. 15 ноября 1933 г. он поступил на службу в гестапо. Наряду с членством в СА с ноября 1933 г. по февраль 1936 г., он вступил в ряды СС 15.02.1936 г. Штандартенфюрер СС (с 9.11.1943) и высший государственный чиновник был начальником полиции в Кезлине (1937), заместителем инспектора полиции безопасности и СД в Берлине (декабрь 1941) и с 6 февраля 1941 г. — начальником полиции Берлина. Позже он получил должность инспектора полиции безопасности и СД в Касселе (с 30.04.1943) и начальника полиции безопасности и СД в Дании (1944); BDC — личное дело Отто Бовензипена. , в котором говорилось: «Нет причины узаконить требуемую выплату денег» [301] Подписано по поручению: Мюллер (РСХА, IV А 1 а № 160/44); IMT, документ Нюрнбергского суда 5178, государственный архив Нюрнберга. .

В совместной работе с ОКВ отдел IV А 1 PCXА занимался с начала 1943 г. наблюдением за почтовыми пересылками немецких военнопленных в Советском Союзе. На почтовых открытках, которые немецкие солдаты посылали своим близким, были изображены: в верхнем левом углу — красный крест, а в правом верхнем углу — красный полумесяц. Гестапо не считало нужным проводить дальнейшую пересылку корреспонденции, исходя из политических соображений. Даже министерство пропаганды рейха сочло необходимым ознакомиться с «хитрой советско-русской пропагандой». Не проходящие цензуру на участках проверки иностранной корреспонденции почтовые открытки заставляли в некоторых случаях близких пропавших без вести солдат начинать поиски. Случалось, что родственники из Германии должны были делать запрос в Анкару, или в Красный Крест в Женеве, или в Швецию, или даже в Ватикан, чтобы получить информацию о пропавших. Вследствие этого опыта участку проверки иностранной корреспонденции было дано распоряжение ОКВ: «направленные за границу посылки задерживать и переправлять в РСХА» [302] Секретное письмо РСХА (IV А 1 с — № 2019/ 43 секретно, подписано по поручению: Мюллер) от 18.05.1943 г. всем полицейским участкам, командирам в полиции безопасности и СД и начальникам полиции безопасности и СД; Главный архив Потсдама, R58/265, с. 203. .