Сигизмунд Миронин - Миф о притеснениях учёных в СССР Сталиным

В 1947 году И. И. Шмальгаузен опубликовал статью в главном советском журнале по философии (не в научном, а философском!!!), где резко критиковал научные позиции Лысенко [257] 257 . Шмальгаузен И. И. . Обратите внимание, что генетики активно использовали тот же административно-идеологический ресурс.

В решениях Февральского пленума ЦК 1947 г. говорилось об ошибочности ряда направлений деятельности Лысенко. Ещё цитата [258] 258 http://a-rakovskij.livejournal.com/205245.html :

"В 1947 в МГУ проходит научная конференция по генетике, где противники Лысенко вовсю критикуют «мичуринцев». По итогам конференции издается сборник статей. В центральной прессе идут непрекращающиеся яростные дискуссии между представителями двух школ, ЦК переполнен возмущенными письмами с обеих сторон.

(В скобках отмечу, что именно морганисты обрушились на взгляды Лысенко с сокрушительной критикой на научных конференциях, прошедших в 1947-1948 годах в МГУ [259] 259 . Лешкевич Т. Г. 2005. С. 154. . Опять же, вместо того, чтобы доказывать свою научную правоту, генетики сами начали устраивать общие собрания, где принимались решения типа осудить, считать…)

В руководстве страны, похоже, колеблются, не решаясь принять точку зрения ни одной из сторон. «Подвисает» собравшая почти все необходимые подписи резолюция об открытии нового Института генетики; за год никак не решается вопрос, назначать или выбирать академиков ВАСХНИЛ (если назначать, то руководство академии будет наверняка пролысенковским, если выбирать — то наоборот). Сталин, хотя и пишет Лысенко в 1947, что, по его мнению, «вейсманизм-морганизм обречен», не предпринимает пока никаких организационных шагов. В декабре 1947 в Отделении биологических наук АН СССР было проведено обсуждение взглядов Лысенко и ученые почти единогласно выступили против. К печати готовятся доклады по итогам обсуждения. На конференции в МГУ в феврале 1948 многие выступающие доказывают, что взгляды Трофима Денисовича противоречат научным фактам…"

Однако особую опасность для Лысенко представляли опыты генетиков, начавших проверять результаты его опытов. Так, акад. П. Н. Константинов, проводивший свои исследования в опытных учреждениях, где отсеивание опытов, дававших отрицательные результаты, не могло иметь места, прибавок от яровизации не получил [260] 260 . Леонов В. П. 1999. . Но эти опыты делались в лабораториях и пока о них ничего не было известно широкой публике и руководству страны. Более того, ни руководство ни публика и не смогли бы оценить их подлинное значение, даже если бы работы и были опубликованы в газете "Правда".

Как видим, цитирую [261] 261 . http://a-rakovskij.livejournal.com/205245.html , "обе научные школы стремились разрешить теоретический спор путем привлечения на свою сторону «тяжелой артиллерии» в виде ВКП(б) — и генетики преуспевали в этом ничуть не меньше своих оппонентов. Но мир политической партии — это не мир науки. В высшем руководстве ВКП(б) бурлили свои страсти, плелись интриги и шла своя подковерная борьба, поэтому партия могла вмешаться в спор только блюдя свои собственные интересы, которые ученые видеть не могли, а значит, не могли и предсказать результаты такого вмешательства.

Дело в том, что после войны стало заметно, что Сталин сильно сдал (это версия автора интернетовской статьи — С. М. ), а, следовательно, конец его уже не за горами и никак нельзя исключать, что он будет внезапным. Тогда во весь рост встанет вопрос о преемнике — и, чтобы не остаться в дураках, вопрос этот сталинское окружение стремилось решить загодя. Это вовсе не конспирология, а совершенно обычная, даже заурядная политика везде и всюду. Возможными преемниками в случае смерти Сталина могли стать пользовавшиеся его особым доверием Маленков, Берия, Молотов, Жданов, молодые фавориты Вознесенский и Кузнецов. Разбираться в хитросплетениях кремлевских интриг — дело чрезвычайно неблагодарное, но совершенно точно можно утверждать, что давняя научная полемика оказалась весьма кстати, когда потребовалось «вывести из игры» такого «политического тяжеловеса», каким в послевоенные годы являлся Андрей Андреевич Жданов. Жданов был популярен, молва славила его как «спасителя Ленинграда», к тому же, после того, как его сын Юрий женился на дочери Сталина Светлане и сделал головокружительную карьеру, в 29 лет войдя в аппарат ЦК, он стал еще и родственником вождя.

Есть и вторая версия. Сталин сам начал активное перетряхивание «старой гвардии», как делал не раз, желая «расчистить дорогу» будущей более квалифицированной смене. Все послевоенные годы высшее руководство страны летает с должности на должность, будто карты в тасуемой колоде — лишь за одним Берией остаются постоянные направления: атом, ракеты и нефтеразведка…"

Чаша весов колеблется, но потом начинает потихоньку склоняться в сторону противников Лысенко. "Как вдруг 10 апреля 1948 случается необъяснимое… Обычно партийных функционеров на местах о всех изменениях официального курса ВКП(б) информировали на так называемых партактивах и семинарах лекторов обкомов и крайкомов партии. Им зачитывалось несколько докладов для того, чтобы, разъехавшись по местам, лекторы могли должным образом, не искажая линии партии, донести ее до слушателей. Именно такой семинар состоялся 10 апреля 1948 года в Москве в Политехническом музее. С докладом на тему «Спорные вопросы дарвинизма» выступил начальник отдела науки УПиА ЦК Ю. Жданов, который фактически посвятил свое выступление критике Лысенко. Дежурно похвалив Трофима Денисовича за яровизацию, Ю. Жданов тут же обрушился с критикой на него, обвинив в задержке с внедрением гибридной тетраплоидной кукурузы, в непризнании гормонов, за попытки «подавить другие направления, опорочить ученых, работающих другими методами».

Лысенко приглашен на доклад не был (якобы потому, что беспартийный), ему пришлось слушать Ю. Жданова в кабинете того же здания через динамик (Грэхем [262] 262 . Graham L. R. 1993. доказывает, что Лысенко присутствовал в соседней комнате, где и выслушал все выступление Ю. Жданова — С. М. ). Партия устами докладчика выражала недоверие «мичуринской науке» и лично Президенту ВАСХНИЛ. В долгом споре научных школ партия вроде бы ставила точку.

(В скобках позволю себе небольшой комментарий. Ю. Жданов, завотделом науки в ЦК КПСС был сыном секретаря ЦК КПСС, второго лица в государстве, А. Жданова. Обратите внимание — организуется критическое выступление Юрия Жданова, сына второго лица в государстве, где Лысенко, тогдашний президента ВАСХНИЛ, обвиняется в научной несостоятельности и кем обвиняется, каким-то партийным функционером. Лысенко не ответил на обвинения Ю. Жданова ни в печати, ни во время выступления, хотя мог это сделать. Вместо этого 17 июня 1948 г. он написал письмо Сталину, к которому он обратился за помощью и одновременно заявил, что не может более быть президентом ВАСХНИЛ. Он просил снять с него обязанности президента ВАСХНИЛ. Текст письма Лысенко Сталину воспроизведен в статье В. Н. Сойфера [263] 263 . Сойфер В. Н. 1988. .