Виталий Раул - Пошатнувшийся трон. Правда о покушениях на Александра III

Окрыленный наградой, внук немецкого холопа принялся за ревизию всего реформаторского наследства погибшего императора. Разнородное российское общество, при молчаливом согласии всей Романовской семьи, с удивлением наблюдало за тем, как орудует на троне расположившийся на заслуженный отдых в Гатчине победитель.

На излете советской власти, в 1970 году, профессор истории П. А. Зайончковский опубликовал свой капитальный труд «Российское самодержавие в конце XIX века». Свое исследование Петр Андреевич полностью посвятил пребыванию на русском троне Александра III, его личности, окружению и разрушительной работе в российском управлении, проделанной под его патронажем. Работа Зайончковского стала настоящим откровением не только для специалистов, но и просто для широкой публики, интересующейся историей. Для убедительности профессор обозначил использованные источники в самом начале своей книги, причем в аннотированном варианте. Список производит впечатление даже сейчас не столько набором известных имен, сколько количеством неизвестного, никогда не публиковавшегося материала. Книга читалась на одном дыхании и заставляла делать неутешительные выводы относительно природы «революционных событий» в России в начале XX века. По Зайончковскому выходило, что на смену реформатору Александру II, после его убийства, заступила и стала управлять Россией уникальная личность: совершенно не образованная, с манерами и речью трактирного вышибалы, не имевшая ни малейшей возможности осмысления даже самой простой ситуации и принятия адекватных решений. Мало того, приступивший к исполнению обязанностей императора не только не сожалел о смерти отца, а был просто одержим идеей как можно быстрее покончить со всем родительским наследством, включая реформы управления страной, и всей командой реформаторов, занятых в правительстве. Понимая, в какое время он живет, профессор Зайончковский ограничил круг научного поиска только временем правления Александра III, обойдя такую специфическую тему, как принятый новым монархом закон «Об учреждении императорской фамилии». Советскому читателю эта тема была абсолютно не известна, и профессор предпочел ее совсем не рассматривать, хотя располагал для этого более чем достаточным материалом. Ко времени появления книги Зайончковского советское общество постепенно созревало к расставанию с коммунистическими иллюзиями и быстро набирало потенциал переосмысления пережитого.

В советской научной среде не нашлось, к сожалению, фигуры, способной развить научный задел старого профессора, и в этом нет ничего удивительного: для этого предстояло подвергнуть ревизии всю историю «освободительной борьбы» русского народа и присмотреться к истории монархического строя, точнее, к истории его быстрой деградации, начиная с правления Александра III. На такой научный подвиг не решился никто, и монография профессора Зайончковского на сегодняшний день остается белой вороной среди разнообразного псевдонаучного мусора. Так как характеристики, оценки и последовательность демонтажа управленческих структур, наработанных командой Александра II, скрупулезно освещены в монографии Зайончковского, нет нужды повторять их снова. В добавление к сказанному можно только усилить некоторые существенные моменты. В советской историографии время Александра III однозначно изображалось как «время самой мрачной реакции», без объяснения главного мотива, пришедшего к власти монарха, в тотальном уничтожении наследства отца. Действия царя-реакционера по перестройке внутрисемейных отношений в клане Романовых советскими историками вообще не рассматривались, как совершенно не существенные и неинтересные. Профессор Зайончковский, обильно цитируя госсекретаря А. А. Половцова, несколько увлекся и, незаметно для себя, впал в очень серьезное заблуждение. При раздаче характеристик ближнему окружению Александра III он затронул императрицу Марию Федоровну, дочь короля Дании Христиана IX, изобразив ее портрет кистью госсекретаря Половцова, как легкомысленную женщину, склонную исключительно к веселью и танцам. Заблуждение профессора переросло в дальнейшем в ошибку целой группы историков, оказавшихся бессильными оценить действительную роль этой замечательной, во многих отношениях, женщины. К моменту обретения статуса русской императрицы дочь короля Дании, принцесса Дагмар, уже имела за плечами серьезный опыт жизни в условиях русского императорского двора, со всеми его особенностями, иерархией и ограничениями. Будучи цесаревной, супругой наследника русского престола, Мария Федоровна сделала свое первое важное дело — организовала стажировку доставшегося ей после смерти жениха тупого и неразвитого цесаревича Александра. Стажировка проходила при датском королевском дворе в несколько приемов, оформленных как семейные визиты. Кроме этого, наследная пара тесно общалась со старшей сестрой Марии Федоровны, Александрой, состоявшей в браке с принцем Уэльским Эдуардом, будущим королем Великобритании Эдуардом VII.

Ненавязчивое общение русского цесаревича в королевской семье было благотворным в части освоения им европейского менталитета и приобретения необходимых навыков. Принц из Петербурга несколько пообтесался, но основные свои привычки сохранил.

К небольшому клубу брачных пар, составленных из дочерей короля Христиана IX, с их супругами из Британии и России, вскоре присоединилась еще одна: дочь Александра II, великая княжна Мария Александровна, состоявшая в браке с сыном британской королевы Виктории герцогом Эдинбургским Альфредом. Обряд бракосочетания проходил в Санкт-Петербурге 11 января 1874 года, а в мае Александр II нанес официальный визит в Лондон и провел девять дней в Букингемском дворце, «чествуемый в семейном королевском кругу, при дворе и в высшем английском обществе, как дорогой и желанный гость» [44].

Общение монархических пар из России, Дании и Великобритании имело место как на британских островах, так и в гостеприимном датском королевстве. Встречи в загородной резиденции датского короля Фреденсборге поначалу носили характер «ярмарки невест», так как король Христиан IX слыл за «европейского тестя». Со временем, однако, общение на лужайках Фреденсборга становилось все более тесным и заметным в Европе, так что даже Бисмарк говорил, что в замке разрабатываются политические планы. Германский канцлер был недалек от истины, так как во Фреденсбург устремились все родственники, переставшие быть королями, владетельными герцогами и князьями в результате объединения Германии в 1871 году. Датское королевство тоже было пострадавшей стороной, потерявшей еще в 1864 году Шлезвиг и Голштейн, в короткой войне с Пруссией. Процесс объединения мелких государств, с населением, говорящим на немецком языке, затронул более двух десятков властителей с их миниатюрными тронами и бесчисленной родней. Вся эта династическая публика, оставшаяся не у дел, находила сочувствие и моральную поддержку в замке Фреденсборг, под крылом датского короля Христиана IX. Дочь Александра III, великая княгиня Ольга Александровна впоследствии вспоминала: