Вальтер Буркерт - Греческая религия: Архаика и классика

Некоторое время считалось доказанным, что Аполлон — мало-азийский, а конкретно, ликийский бог. Один из самых частых его эпитетов — Lykeios; «Илиада» связывает его с Ликией и, кроме того, в эпосе он представлен врагом греков. Предполагали, что здесь есть точки соприкосновения с хеттской религией. Успехи в изучении позднехеттского и ликийского языков позволили установить, что по меньшей мере имя происходит не из этого ареала: надпись, опубликованная в 1974 г., окончательно доказала, что «Аполлон» не является именем ликийского божества 14. Остаются любопытные, и, очевидно, древние связи Делоса с Ликией, а также целый ряд оракулов Аполлона на побережье Малой Азии — Дафна близ Антиохии, далее Маллое и Моп-суестия в Киликии, Патары в Ликии, Телмесс в Карии, затем Дидимы, Кларос, Гриней и Зелея. Позднее местных богов городов и областей Малой Азии в процессе эллинизации часто называли «Аполлонами». Но недоказанным остается то, что сам бог — имя, культ и миф_является заимствованием.

В предыстории почитания Аполлона с известной отчетливостью вырисовываются три компонента: дорийско-северо-западный, крито-минойский и сирийско-хеттский. Древнейшую, догомеровскую форму имени «Апеллон» вряд ли можно отделить от института «апелл» (apellai), ежегодных собраний племенных и родовых союзов, которые засвидетельствованы в Дельфах и в Лаконике и должны были существовать во всем дорийско-северо-западном ареале, как это видно из названия месяца «апеллайос» 15. Один из древнейших храмов Аполлона находился в Фермосе, где заседало ежегодное собрание этолийцев 16. Важным актом, который совершался на таких собраниях, был прием новых членов, подростков, достигших определенного возраста; «апел-лы», такими образом, неизбежно являются одновременно и праздником инициации. Итак, значит, «апеллон» — это юноша, эфеб на пороге взрослого состояния, но еще с детскими длинными волосами; начиная с «Илиады» Аполлона называют «akersekomas» — «не стригущим волос» 17. Он является воплощением того «порога юности» (te-los hebes), которого достиг эфеб и который он преодолевает во время праздника, открывающего ему доступ в мужское общество; изображение бога убирают и сохраняют. С собранием и союзом мужчин связывается также эпитет Lykeios, «Волчий», и, может быть, Phoibos 18; определенно относится сюда и Delphidios/Delphinios 19.

Культовая песнь Аполлона — пеан. В захваченном греками Кноссе «Пайавон» — самостоятельный бог, в «Илиаде» Пайеона еще можно отличить от Аполлона, но одновременно paieon — целительная песня, укрощающая гнев Аполлона 20. Тесная связь между богом и песней восходит, кажется, к минойской традиции. Согласно литературным свидетельствам, критский пеан в начале VII в. был перенесен как песня и танец с Крита в Спарту 21. Пеан связан прежде всего с Гиакин-фиями в Амиклах.

Все это не объясняет того, почему Аполлона изображают со стрелой и луком, хотяюн и не является богом охотников, почему он особым образом связан с оленем или косулей, но при этом его сопровождает и лев. В первой песни «Илиады» стрелы Аполлона означают чуму; бог-целитель — одновременно бог чумы. Здесь видна связь с семитским богом Решепом, который, будучи богом чумы, устраивает пожары; «Решеп со стрелой» — зовется он в Угарите и на Кипре; здесь и там его сопровождают львы; этот бог регулярно отождествляется с Аполлоном. Нельзя исключить, что в имени святилища Аполлона — Амик-лы — сохранилось имя семитского, почитавшегося на Кипре Решепа (А)мукала 22. Особая роль числа семь в культе Аполлона, по всей вероятности, восходит к семитской традиции 23. Бронзовые статуэтки, завезенные в Грецию в темные века в достаточно большом количестве, изображают Решепа, а кроме того, и хеттского «бога-хранителя», связанного с оленем, по контрасту с быком бога погоды; «олений бог» тоже изображается со стрелой и луком. Можно предположить, что после 1200 г. Кипр играл существенную роль как плавильный котел анатолийских, семитских и греческих элементов. В одном кипрском культе Аполлона — Аполлона Аласиота — сохранилось имя, которое носил Кипр в бронзовом веке 24. Многое пока остается неясным, в особенности то, как и когда возникла триада Лето-Аполлон-Артемида 25.

Юность и чистота нового начала в обряде инициации на ежегодном собрании, изгнание несчастья при помощи песни, изображение мечущего стрелы бога — все это становится в один ряд; то, что в результате складывается в единый образ, происходит в еще большей степени, чем у других богов, благодаря поэзии. При этом поэты, или, скорее, «певцы» находились под особым покровительством Аполлона. В действии двоякого рода Аполлон предстает уже в первой песни «Илиады»: он является, подобный ночи, чтобы наслать чуму, стрелы звенят за его плечами, ужасно натягивает он тетиву. Животные и люди гибнут до тех пор, пока ахейцы не достигают примирения с богом. И тот же Аполлон, сидя на Олимпе среди богов, играет на «прекрасной форминге», струнном инструменте, под звуки которого поочередно поют «сладостным гласом» музы 26. Подобная же картина и в древнем гимне Аполлону: когда он, неся свое ужасное, «разящее вдаль» оружие, поднимается на Олимп, все боги вскакивают со своих мест; только Лето не встает, она забирает у сына колчан и лук, предлагает ему сесть на его место и радуется, что родила «луконосного мощного сына». Потом Аполлон вновь шагает по земле, играя на лире; он идет в Дельфы и дальше, прелестные хариты танцуют вместе с Артемидой и Афродитой; «сиянье блещет» вокруг Аполлона, который посреди них бряцает на струнах 27.

Бог чумы — одновременно хозяин целительной песни; заранее заданная связь лука с лирой формирует образ: лук тоже «поет», а лира «посылает вдаль» свои звуки. Гераклит 28увидел в луке и лире «перевернутое соединение», palintropos harmonia, в котором «различное становится едино с самим собой». У огромной статуи Аполлона на Делосе были в правой руке три хариты, богини, олицетворяющие изящество, а в левой руке — лук. Согласно толкованию Каллимаха, это означает, что милость бога предшествует уничтожающей силе и превосходит ее 29.

Стрела поражает издали; эпитеты Аполлона hekatebolos, hekebolos, hekatos понимались как «дальновержец» 30. Песня начинает звучать и умолкает, к Аполлону не всегда можно подойти близко, несмотря на статую. Поэтому, когда речь идет об Аполлоне, миф о рождении намного важнее мифа о первом явлении в качестве бога, в отличие от того, как обстоит дело с Зевсом или тем более с Посейдоном. По схеме рождения царского сына рассказывают о страданиях матери, которая скиталась по свету и не могла найти себе пристанища, пока ее не приютил маленький островок Делос. Здесь, возле финиковой пальмы Лето опустилась на землю, и весь Делос наполнился ароматом амброзии, вся мощная земля рассмеялась, возвеселилось даже глубокое море 31. Навсегда от этого первого часа остался на Делосе какой-то блеск, сохраняющийся в красоте пальмы и круглого озера.