Б Пилат - Две тайны Христа. Издание второе, переработанное и дополненное

«Размышляя о том, почему древние народы были больше нашего преданы свободе, я прихожу к убеждению, что это зависит от той же причины, по которой нынешние люди менее сильны: это зависит от разницы воспитания, которая, в свою очередь, проистекает от различия религий древней и нашей. Наша религия показывает нам истину и участь справедливой жизни, чем заставляет меньше ценить светские выгоды, которые для язычников были выше всего, в которых они полагали свое высшее благо, и потому в поступках своих они были более жестоки, чем мы. Это видно во всех их обычаях, начиная от великолепных жертвоприношений, между тем как у нас жертвоприношения так скромны, что отличаются более чувством, чем великолепием, и не имеют в себе ничего жестокого и возбуждающего храбрость. Обряды их были пышны и торжественны, но сопровождались кровопролитием и жестокостями; они убивали множество животных, и эта ужасная бойня возбуждала кровожадность людей. Притом древняя религия боготворила только людей, покрытых светской славой, как, например, полководцев и правителей. Наша же религия признаёт святыми большею частью людей смиренных, более созерцательных, чем деятельных. Наша религия полагает высшее благо в смирении, в презрении к мирскому, в отречении от жизни, тогда как языческая религия полагала его в величии души, в силе тела и во всем, что делает человека могущественным. Наша религия если и желает нам силы, то не на подвиги, а на терпение. Это новое учение, как кажется, обессилило мир и предало его в жертву мерзавцам. Когда люди ради рая предпочитают переносить всякие обиды, нежели мстить, мерзавцам открывается обширное и безопасное поприще. Но если свет изнежился, если небесные надежды обессилили людей, то это, без сомнения, вина самих людей, которые истолковывают нашу религию в интересах лености, а не добродетели. Если бы они видели, что она допускает стремление к возвышению и ограждению отечества, то убедились бы вместе с тем, что она позволяет любить и почитать отечество и готовить себя служить ему защитником. Это ложное истолкование извращает таким образом воспитание и служит причиной того, что в наше время число республик так уменьшилось в сравнении с древностью и что, следовательно, народы теперь меньше любят свободу, чем прежде. Но и Римская империя была, по моему мнению, важной причиной этого: оружием и могуществом своим она ниспровергла все республики и уничтожила свободные учреждения. Хотя империя эта рушилась, но покоренные ею государства до сих пор, за немногими исключениями, не могут прийти в порядок и восстановить у себя свободные учреждения. Как бы то ни было, республики всего света единодушно ненавидели римлян и упорно отстаивали свою свободу. Это доказывает, что римскому народу было необходимо редкое и удивительное мужество, чтобы восторжествовать над ними» [51] Макиавелли Н. Государь; Рассуждения о первой декаде Тита Ливия; О военном искусстве. М.: Мысль, 1996, с. 230–231. .

Эти незаслуженные слова, сказанные в адрес христианства таким глубоким и тонким мыслителем, как Макиавелли, свидетельствуют не только о недооценке революционизирующей силы этого качества, а о подсознательном единственно возможном пути противопоставления Риму новой индивидуальности. Иудеи, отстаивающие свою монотеистическую идеологию и самобытность силой, потерпели с очень небольшим промежутком времени два сокрушительных поражения, причем поражение Бар-Кохбы явилось для народа катастрофой, уступающей по масштабности гибели культурных ценностей разве что гибели Атлантиды.

Не ясно, сознавали ли апостолы — эти новые пророки значимость этой цепи, этого нового тезиса или действовали на подсознательном уровне. Возможно, некое мистическое чувство объединило их. Иначе чем объяснить такое резкое единодушие у абсолютно разных лиц, проповедующих и излагающих совершенно неоднозначные идеи?

«…Испытание вашей веры производит терпение. Терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка» (Иак. 1:3–4).

«Итак, будьте покорны всякому человеческому начальству для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, — ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей» (1 Пет. 2:13–15).

«И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести» (Рим. 13:5).

«Терпение нужно вам, чтобы, исполнивши волю Божию, получить обещанное» (Евр. 10:36).

«Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть» (Откр. 2:10).

Иаков, Петр, Павел, Варнава, Иоанн Богослов — не похожие друг на друга, с разной ментальностью, на достаточно обширном географическом и временном пространстве они сформировали и выпестовали одну идею.

Былинка, стелющаяся на ветру, ветка сакуры, сгибающаяся под тяжестью снега, заложенная в основу принципа дзю-до, — вот один из основных тезисов новой веры. Только таким образом можно было противостоять мощнейшему воздействию греко-римской культуры, подкрепленному великолепной организацией военной и правовой машины. Былинка…

Существуют многочисленные гипотезы об источниках, которыми пользовались Матфей, Марк и Лука. Основу их составляли либо Евангелие от Марка, либо единый первоисточник — Прото-Марк. Евангелисты дополнили его иной информацией из сказаний других раннехристианских общин, причем совершенно непринципиально, были ли эти повествования зафиксированы либо фигурировали в виде устных преданий.

Конечным продуктом этих усилий явились три синоптических евангелия, с единой идеологией, однако имеющие и совершенно естественные расхождения, которые позволили, например, Боку сформулировать, на наш взгляд, совершенно фантастический тезис о существовании двух Христов [52] Бок Э. Детство и юность Иисуса. М.: Энигма, 1996, с. 231. .

Очевидно, что в первые века христианства канонической версии евангелий, впрочем, как и отдельных текстов Нового Завета, не существовало. Свидетельство Оригена тому порукой: «Конечно, можно причислить к последователям Христа и мытаря Левия, но ведь он не был в числе апостолов и считается им разве только в некоторых отдельных списках Евангелия от Марка» (Ориген против Цельса. 1:62).

Итак, варианты евангельских текстов были широко распространены, причем с определенными различиями. Однако в текстах существует каноническая информация, дошедшая до наших дней в первозданном виде. Ориген в своем возражении Цельсу в эпизодах (1:58–66) приводит многочисленные стихи евангелий и комментарии к ним, обосновывая мысль о реальности рождения Христа в период правления Ирода Великого. Идентичность текстов, используемых Оригеном, с каноническими не оставляет сомнений в том, что возможность ошибки исключена. Как говорится, что сказано, то сказано. Евангелисты хотели донести до нас информацию о рождении Христа в период правления Ирода, и это им удалось. Другое дело — вопрос о переписи.