Б Пилат - Две тайны Христа. Издание второе, переработанное и дополненное

Лука мог присоединиться к ним после Коринфа, например, сразу же после дней опресночных в Филиппах, т. е. в апреле 57 г., — практически очень небольшой период времени, в течение которого могла произойти эта встреча. Филиппы либо Троада — апрель 57 г.

Напряженность интеллектуальных усилий в Коринфе не позволила спутникам Павла вести там какие-либо записи. Однако с появлением в команде Луки текст Деяний буквально оживает. Чего стоит одна только фраза: «В горнице, где мы собрались, было довольно светильников!» (Деян. 20:8).

Лука оставался с Павлом весь период римского заключения (Послания к Колоссянам, Филимону).

И здесь последняя по счету ошибка Луки, которую можно объяснить тем, что в момент ареста Павла он испытывает сильнейший стресс: имя первосвященника ускользает из его памяти или, что нам кажется более достоверным, он его не знает.

«Первосвященник же Анания стоявшим перед ним приказал бить его (Павла) по устам. Тогда Павел сказал ему: Бог будет бить тебя, стена подбеленная! Ты сидишь, чтобы судить по закону, и вопреки закону велишь бить меня» (Деян. 23:2–3). Эти два стиха Луки очень интересны. Первосвященник, приказывающий бить обвиняемого перед лицом Синедриона, совершает поступок беззаконный и аморальный. Но что означает ответ Павла? Предвидение? Ошибка дублируется.

Действительно, Анан, сын Анана, погиб от рук сикариев (И.В. 2:17.9). Но был ли он первосвященником во время ареста Павла? «Узнав о смерти Феста, император послал в Иудею наместником Альбина. Около того же времени царь (Агриппа) лишил Иосифа первосвященнического сана и назначил преемником ему Анана, сына Анана же. Последний, именно Анан-старший, был очень счастлив: у него было пять сыновей, которые все стали первосвященниками после того, как он сам очень продолжительное время занимал это почетное место. Такое счастье не выпадало на долю ни одного из наших первосвященников» (И.Д. 20:9.1). И у нас появляется интереснейшая возможность уточнить имя первосвященника, издевавшегося над Павлом.

Анан, сын Сефа, тесть Иосифа Каиафы, — сопредседатель и член Синедриона, осудившего Христа, человек, пять сыновей которого стали первосвященниками. Из составленной нами таблицы, приведенной в конце главы, следует, что ни один из них не подходил для данной роли. Маттафий был снят с должности в 44 г., а Анан, назначенный первосвященником в 62 г., удержался лишь 3 месяца.

Версия о том, что в это время первосвященником был Ананий, сын Недевея, малоубедительна. Он также был освобожден в 51 г., а вместо него назначен Ионафан.

Во время описываемых событий, т. е. в прокураторство Феста первосвященником был Измаил, сын Фаба. Вероятнее всего, Лука получил известие о смерти последнего сына, Анана, от руки сикариев в 66 г., а торжество возмездия ассоциировалось у него с именем этого первосвященнического рода. Это ошибка, такая же, как и перемещение во времени в случае с Февдой.

А первосвященник в это время другой, не из рода Анана, а Измаил, сын Фаба (см. таблицу).

Подводим итоги. При оформлении текста Деяний, которое, безусловно, было выполнено после гибели Павла и разрушения храма, автором было использовано три блока информации:

1) события в Иерусалиме — рассказ Силы; иначе как объяснить, что Лука, практически не знавший Иерусалимской общины, с такой теплотой и детализацией описывает ее становление;

2) записи спутников Павла;

3) собственные впечатления и записи автора.

Великое мастерство Луки заключается именно в том, что он органически объединил эти разные по стилю и информативности сведения в единую хронологическую ткань, составляющую неотъемлемую часть нашей культуры.

Вероятно, положившись на имеющиеся у него записи и чувствуя Дар, Лука решил написать развернутое евангелие, а затем и его продолжение после разрушения храма, когда трагедия этого события как-то уже утряслась, стала обыденностью. В Деяниях он совершает минимум две хронологические ошибки (Февда, первосвященник), вполне вероятно, что он, пользуясь ошибочной хронологией (ее приводит Климент Александрийский), на пять лет перенес сообщения о Крестителе и Христе.

Бесспорно, очевидец (Сила) обладает первичной информацией. «Некоторые из так называемой синагоги Либертинцев и Киринейцев, и Александрийцев и некоторые из Киликии и Асии вступили в спор со Стефаном» (Деян. 6:9). Невероятно вспомнить и пересказать эти детали после разрушения храма, около 80 г., когда был окончательно сформирован текст Луки и Деяний. Между этими событиями — более 50 лет. Старцы, с которыми гипотетически мог беседовать Лука, никогда бы не припомнили этих особенностей. Или нюансы второго путешествия: «И нашел некоторого Иудея, именем Акилу, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии, и Прискиллу, жену его (потому что Клавдий повелел всем иудеям удалиться из Рима), — пришел к ним» (Деян. 18:2). Кто, кроме Павла, Силы и Тимофея, мог знать о том, что Акила и Прискилла только что покинули Рим? Стресс от этого события еще не оставил эту молодую чету, и, естественно, они стремились поделиться своими горестями с окружающими. Павел выслушал, утешил, вселил надежду, но только пришедшие в Коринф Сила и Тимофей могли письменно засвидетельствовать происшедшее.

Умело сшитая Лукой хронологическая и географическая ткань поражает своей достоверностью. В то же время все, что связано с особенностью религиозной жизни Иудеи, остается для него тайной. Возможный кратковременный приезд в Иерусалим до ареста Павла — вот все, чем он располагал. И это приводит к специфическим неточностям. Лука не знает и не понимает, что первосвященник может быть только один. «И он пошел и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им» (Лк. 22:4). «Первосвященникам же и начальникам храма и старейшинам, собравшимся против Него, сказал Иисус…» (Лк. 22:52). «…И повелел собраться первосвященникам и всему Синедриону…» (Деян. 22:30). Впрочем, может быть, Лука берет за основу Матфея (26:59; 27:36). Нам кажется, что Матфей, безусловно, знал, что первосвященник в Иудее один, и ни при каких обстоятельствах не допустил бы подобной, по тем меркам очень грубой, ошибки. В других местах он точен (Мф. 26:57–58,62,65). Эта небрежность — результат усилий греческих переводчиков, ставивших целью усилить эффект от судилища. Аналогично у Марка (14:60,61,66 и 14:1, 15:1,3,10). Лука, о котором упоминает Павел в трех посланиях, один из немногих поддерживающих апостола в его связи с внешним миром во время римского заключения. С учетом пребывания Павла в Кесарии — это не менее 4–5 лет. Лука довольно хорошо должен был обжиться в Риме, и независимо от того, какой версии придерживаться о дальнейших странствиях Павла после освобождения, ясно, что Лука, не покидавший его в самое тяжелое время, и далее оставался с апостолом. А все путешествия и апостольское служение Павла могли происходить в Риме и Испании, кончина — в Риме. Психологически не было никакой необходимости Луке удаляться из Рима, может быть, при Нероне он покинул Вечный город, но только на время. Начиная с правления Веспасиана он безвыездно жил в Риме, все более проникаясь идеями совмещения иудео-христиан с Римом, иначе просто нечем объяснить проримский дух его евангелия. На периферии, например в Антиохии, оно совершенно не было бы оценено. Версия римского создания третьего евангелия примерно около 80 г. выглядит наиболее убедительной: Луке в это время около 50 лет, он приобрел достаточный жизненный опыт… Но был он в Иерусалиме только очень короткое время до ареста Павла и, конечно, большую часть либо весь период, когда Павел был арестован и заключен в темницу в Иудее.