Виктор Дорофеев - Над Уралом-рекой

С точки зрения краеведческой интерес здесь двупланов. С одной стороны, важно знать, где люди жили или останавливались, где бывали. С другой, не менее интересно, каков был тогда город, их впечатления, оценка. И в обоих случаях достоверность информации должна проходить возможную проверку, с учетом субъективности восприятий, оценки, классовой позиции, положения, и т. п. Так, например, широко известная гравюра по рисунку П. П. Свиньина ― вид Оренбурга с левого берега Урала ― ни у кого сомнений как будто не вызывала в своей достоверности. На самом же деле во многих деталях рисунок грешит: церкви на набережной стояли другие, берег никогда такой крутизны не имел, мост не был свайным, и, наконец, не росли в этом месте на левом берегу никакие деревья. Это только основное. По всей видимости, П. П. Свиньин рисовал по памяти, может быть, с двухминутного наброска. По свидетельству современников, он обладал богатой фантазией; А. С. Пушкин даже писал, что тот в детстве «не мог сказать трех слов, чтобы не солгать». Таким образом, рисунок этот дает лишь самый общий образ города. Не без преувеличений и его описание города 20-х годов. Не мог же Свиньин не заметить разваливающихся домов, бродячий скот на улицах, который, к слову, сильно вредил насаждениям [48] ГАОО, ф. 6,оп. 4, д. 9932 .

А. С. Пушкин не оставил ни своих оренбургских адресов ни впечатлений о городе. Слишком коротким было его пребывание, да не за тем он сюда и приезжал. Нет настоящей ясности, где он бывал. Считалось, что останавливался в доме Тимашева (Советская, 32). Затем на основании писем Е.3. Ворониной [49] Русский Архив, 1902, № 8, с. 644―660. , мемориальную доску установили в бывшем саду военного губернатора, и сейчас почти все считают, что А. С. Пушкин останавливался здесь [50] Ю. Л. Славянский придерживается прежней точки зрения. Поездка А. С. Пушкина в Поволжье и на Урал, Казань 1980. , так как Перовский еще не переехал в это время на городскую квартиру, а жил в загородном доме, построенном, как считалось и считается, в конце XVIII века. Дом этот затем был подарен вместе с другими относящимися к нему постройками полицмейстеру Шербачеву, который все потом продал; наконец, после еще одной перепродажи, все было отдано архиерею; постройки в 1860-е годы были совсем древние, поэтому архиерею возвели новый дом, существующий и поныне [51] Столпянский П. Н. Указ. соч. с. 22―24. . Не сомневаясь в достоверности сведений, по этому же пути пошел и автор. Найдя чертежи с описанием состояния загородного дома в 1797 году, где все в полном порядке, реконструировал его вид и трижды опубликовал его снимок, как дома, в котором останавливался А. С. Пушкин [52] Комсомольское племя, 1980 4 сентября; Оренбург 1833. Буклет, Оренбург, 1982; Южный Урал, 1983, 6 февраля. ; И вдруг нашелся документ, согласно которому этот дом весной 1825 года продан на слом по причине ветхости и разрушения. Выяснилось, что уже в 1805 году Г. С. Волконский не стал почему-то в нем жить, дом не ремонтировался, пустовал [53] ГАОО, ф. 6, оп. 4, д. 8909. . Документов о постройке нового дома пока не обнаружено. По некоторым данным в это время загородная дача была и в Зауральной роще. Таким образом, вопрос этот представляется не решенным. Приведение всех «за» и «против» заняло бы слишком много места и может явиться темой отдельной работы.

Несколько более определенно можно сказать о месте жительства директора Неплюевского училища К. Д. Артюхова, у которого, как считается теперь, поэт был сразу по приезде в Оренбург и даже мылся тут в бане. Удалось установить, что он жил на Водяной (или Уральской) улице [54] ГАОО. ф. 6, оп. 5, д. 11343, л. 24 и об. , но место дома пока не определено. По расчетам домовладение могло быть в торце квартала между Николаевской и Мечетным переулком напротив дома Пограничной комиссии.

О месте, где жил В. И. Даль, не известно ничего. Существует лишь указание в письме Е. Ворониной, что около его дома росло большое дерево, на которое забирались девицы посмотреть на А. С. Пушкина.

Больше можно сказать о местах, где бывал Т. Г. Шевченко. Кроме общеизвестных ― ордонансгауза, дома Кутина, где жил Лазаревский, места дома К. Герна и главной гауптвахты, нужно назвать уничтоженные пожаром в 1862 году Нижние казармы, о которых уже говорилось. Весьма вероятно, что, вернувшись из Аральской экспедиции, Т. Г. Шевченко работал над материалами в доме топографов, бывшем Тептярском училище. Отсюда же очень возможен его маршрут в слободу во флигель к Герну: по Почтовой улице, как с последней четверти XVIII века стала называться Комисская, на север к Сакмарским воротам. Улица эта в большой степени походила на задворки, определенная как «задняя» после пожара 1786 года. Здесь меньше чем на Николаевской могло быть нежелательных встреч; более людно было, очевидно, только около кабака «Кукуй», который находился в конце улицы у вала. И еще одно место, где мог бывать Шевченко: дом титулярного советника Костромитинова; он находился около вала. Место это сейчас не застроено у перекрестка Матросского переулка и улицы Володарского, к западу от дома 13.

Если нельзя сказать, где жил Г. С. Карелин, то дом, вернее два дома, принадлежавшие хорошему его знакомому богатому винному откупщику, надворному советнику А. И. Еникуцеву, известны. Они стояли по диагонали напротив друг друга через перекресток Неплюевской и Введенской, занимая юго-западный и северо-восточный углы и весь торец кварталов. Напротив первого дома через Введенскую улицу жил известный в Оренбурге человек, преподаватель Неплюевского училища Дандевиль, а затем его сын подполковник В. Д. Дандевиль, отправившийся в 1859 году во главе экспедиции изучать восточный берег Каспия; то есть в те же места, куда не раз ездил и Г. С. Карелин.

По случайности на четвертом углу этого же перекрестка была казенная квартира председателя пограничной комиссии, которым с 1851 по 1862 год был известный ученый В. В. Григорьев. Здесь он жил, и сюда, должно быть, приходил за книгами пользовавшийся его библиотекой юноша, Ибрай Алтынсарин, будущий известный казахский просветитель.

По Неплюевской же улице, на том месте, где сейчас Оренбургская районная больница, жил человек, которого не стоило бы упоминать, если бы он не был родным братом деда Константина Эдуардовича Циолковского ― Игнатия. Это С. Т. Циолковский, печально известный по Хивинскому походу В. А. Перовского жестокостью к солдатам и к своим крепостным; по отношению же к «равным» ― хлебосольный хозяин.

На углу Петропавловской и Дворянского переулка (ныне Матросский) всю свою жизнь жил И. В. Чернов, автор известных «Записок». Дом его цел, но к нему надстроили еще два этажа (Краснознаменная, 21).

Есть несколько описаний Оренбурга тех лет. Интересно изображение Менового двора в повести В. Даля «Бикей и Мауляна», грустны замечания Т. Г. Шевченко о городе, богаты переведенные на русский язык «Воспоминания» генерала И. Бларамберга. Одним из наиболее полных представляется описание города Т. Базинером в его книге «К изучению Российской империи и пограничных стран Азии», изданной в 1848 году в Петербурге. Написана она по-немецки, в переводе помещаемых ниже выдержек из нее сделана попытка несколько сохранить стиль автора.