Владимир Лещенко - Ветвящееся время. История, которой не было

Одним из приоритетов политики внутренней является осуществление обширной и продуманной программы переселения значительных масс безземельных крестьян в Сибирь, на Дальний Восток, Северный Казахстан, и в американские владения.

Своим заокеанским территориям Россия вообще уделяет особое внимание. Этому, в немалой степени способствует один из руководителей декабристов, вошедший в правительство России – Кондратий Рылеев, прежде занимавший высокий пост в Российско-Американской кампании, великолепно осознававший значение и пользу их для нашей страны. Разумеется, ни о какой продаже калифорнийских владений, а в будущем – Аляски, речи и быть не может. Наоборот, пользуясь политическим вакуумом, существовавшим до середины тридцатых годов в Калифорнии и Орегоне, Россия старается приобрести новые территории. Предпринимаются активные меры по переселению туда русских подданных.

Великобритания и Соединенные Штаты достаточно прохладно реагируют на подобные действия, но никаких решительных шагов не предпринимают – США из за отсутствия достаточных сил, Англия – потому, что данный регион никогда не представлял для нее чрезмерно большого интереса. В конечном итоге, России удалось закрепить за собой заметную часть западного побережья Северной Америки. Со временем – но достаточно нескоро, вторая по величине в мире компания – а Российско-Американская уступала только Британской Ост -Индийской, была бы ликвидирована, и Аляска и другие ее владения на континенте стали бы обычными провинциями и губерниями Российской Империи.

В американских владениях добывают железную и медную руду и уголь, строят корабли.

Рылеев неукоснительно проводит в жизнь свой давний проект о расширении границ русских владений до Скалистых гор. Активно, насколько это возможно при тогдашних расстояниях и условиях плавания, идет переселение безземельных крестьян и казаков в плодородную Калифорнию. Таким образом правительство решает две проблемы сразу – снижается острота земельного вопроса, и одновременно обеспечивается закрепление этих малозаселенных территорий за Россией. (80, 820)

Развивается русская торговля на Тихом океане – с Китаем, Филиппинами, Южной Америкой, Гавайями. Строится внушительный военный и торговый флот.

Под руководством старого сослуживца Рылеева, академика К. Хлебникова, назначенного директором Российско-Американской Компании, осуществляется его идея, что к России должно отойти «…пространство северо-западного берега Америки… даже до реки Колумбия… не занятое еще ни одной державою» севернее Сан-Франциско. (80, 67)

Индейцы приобщаются к цивилизации, при этом не теряя свою самобытность, и не подвергаясь уничтожению и грабежу, несмотря даже на отдельные вооруженные конфликты.

И тут, в связи с деятельностью Российско-Американской компании, следует сказать еще об одном возможном следствии победы дворянской революции в России, и последовавшей активизации политики России на тихоокеанском направлении.

Речь идет не много ни мало – об установлении российского протектората над Гавайским королевством.

Ведь, еще в первые десятилетия XIX века Российско-Американская компания активно интересовалась Гавайскими островами.

Интерес, надо сказать, был встречным – правитель острова Кауаи установил с компанией весьма тесные отношения, и даже разрешил в 1817 году построить в своих владениях небольшую крепость, над которой развевался русский флаг.

Хотя позже крепость была, по приказу гавайского короля Камеамеа, придерживавшегося проанглийской ориентации, очищена, но русско-гавайские связи на этом не оборвались.

Новое усиление обоюдного интереса наметилось в 1824 году после смерти Камеамеа, когда многие в гавайских верхах увидели в отношениях с Россией возможность противостоять аппетитам англичан и американцев. (78,504)

И если в реальной истории Россия не проявила к возможности установления протектората над тихоокеанским архипелагом, ровно никакого интереса, то при декабристском правительстве, как уже говорилось, весьма активно интересовавшихся делами Российско-Американской Компании и вообще восточным направлением, дела могли пойти совершенно в другую сторону.

Разумеется, Россия не стала бы присоединять острова в качестве губернии или провинции, но между ними возникли бы отношения сюзерена и вассала.

Гавайи остаются фактически независимым королевством, разве что посылая одного или нескольких представителей в российский парламент. Но этот протекторат раз и навсегда прекращает попытки других держав присоединить архипелаг к своим владениям. Заодно русские купцы вытесняют с островов иноземных конкурентов.

…Примерно в конце сороковых – начале пятидесятых, воспользовавшись прогрессирующим ослаблением Китая, правительство России осуществляет присоединение обширных незаселенных земель в Приморье и на Дальнем Востоке.

Кроме того, на восточных рубежах Россия вполне могла включить в свой состав и Монголию, причем опять – таки безо всякой войны – ведь российская династия могла считаться находящейся в родстве (хотя и весьма отдаленном), с Чингисханом.

Когда в 1848 году в Австрийской империи, вслед за другими странами Европы, вспыхивает революция, и провозглашается независимость Венгрии, Россия вовсе не бросается кровью своих солдат спасать трон Габсбургов.

В нашей истории, в полном соответствии с бредовыми идеалами Священного Союза, которые к тому времени в Европе кроме него никто уже не воспринимал всерьез, Николай I подавил венгерскую революцию, чем фактически спас от исчезновения страну, всегда бывшую враждебной России. (23,Т2,304)

Ныне, напротив, Россия, пользуясь удобным случаем, двинула войска в Галицию и Карпатскую Русь, и объявила их частью своей территории.

При этом никакого сопротивления, кроме отдельных выступлений немногочисленных польских повстанцев не наблюдается. Благодаря давней отмене крепостного права и широким национальным правам украинцев, на Российскую империю в галицких землях давно смотрят с надеждой.

Австрия, естественно, не в состоянии вернуть себе прежние владения силой – ей и с Венгрией не справится в одиночку. Тем более, что одновременно с мадьярами активные действия начинают поляки, присоединяя Краков и Силезию, успешно изгоняя оттуда совершенно деморализованные австрийские части. Кроме того, часть австрийских войск скована боевыми действиями в Италии. Австрии удается удержать за собой – и то не без труда, только чешские земли – Богемию и Моравию, а кроме того Каринтию и Штирию, а также Хорватию, где были сильны настроения в пользу отделения от Венгрии, частью которой она на тот момент была.