Владимир Лещенко - Ветвящееся время. История, которой не было

Но все по порядку.

…Смерть Чингисхана вовсе не повлекла, как можно было бы ожидать, исходя из исторического опыта, немедленного распада созданной им военной империи.

Напротив, наследовавший отцу третий сын – Угэдей, или в другой транскрипции – Октай, всерьез намеревался достичь мирового господства, исполнив завет отца – дойти до «Последнего моря».(76,197)

Правда, приступить к этому сразу он не смог – требовалось вначале добить вышеупомянутых чжурдженей и тангутов, а заодно, возможно, разобраться с внутренней оппозицией.

Так что решение о новом походе в «вечерние страны», было принято только на курултае 1234 года.

В поход по покорению Запада было отряжено порядка ста пятидесяти тысяч всадников (а вовсе не четыреста или пятьсот тысяч, как писали иные историки и романисты).

Армия вторжения была в течение зимы 1235-36 годов сосредоточена в верховьях Иртыша, откуда весной 1236 двинулась на запад.

Вместе с ней шли огромные стада заводных (сменных) коней и скота, предназначенного для прокормления солдат, колоссальный обоз, тащивший, кроме всего прочего, и запасы пороха, и китайских специалистов по обращению с ним. Формально во главе похода находился хорошо известный нам Бату-хан.

Фактически же военными действиями руководил Субудай-баатур [42]– один из величайших полководцев мировой истории, имя которого куда менее известно.

Армия эта двигалась не быстро и не скоро. Лишь к декабрю следующего года,

походя разгромив Волжскую Булгарию, Субудай переправился через замерзшую Волгу, и вошел в русские земли.

С поразительной быстротой – буквально в течение одной зимы, несмотря на отчаянное сопротивление – ни один город не капитулировал и все пришлось брать штурмом, была покорена вся северо-восточная Русь – Рязанское, Владимирское, Суздальское, Тверское великие княжества. Покорена – слишком мягко сказано. Фактически, эти богатые и многолюдные княжества были уничтожены. Только в феврале в одном владимирском княжестве были взяты и сожжены четырнадцать городов. Объединенная рать северо-востока во главе с князем Суздальским Юрием вся полегла на Сити.

В боях пали пятнадцать только одних князей – погибла практически вся феодальная знать региона.

Нельзя сказать, что завоевание проходило беспроблемно – вспомнить хотя бы Смоленск, сумевший отбить нападающих, причем – в чистом поле. Или гибель под Коломной внука самого Темуджина – Кулькана – одного из двух Чингизидов, погибших в бою за все время существования монгольской державы. Но то были только лишь досадные мелочи на фоне общего успеха.

Разорив и разграбив все, что только можно, войска Батыя, заметно, надо сказать, поредевшие, ушли в донские степи, где отдыхали, набирались сил, пополняясь новыми контингентами, присылаемыми из Средней Азии и кипчакских степей. Вскоре численность изрядно поредевшего войска вновь поднялась до прежних пятнадцати туменов.

На этот раз основной удар пришелся по юго-восточным русским землям.

В начале лета 1240 года Батый грабит земли Переяславля, Чернигова, Новгород-Северского, подступает к стенам Киева.

12 июля после сорокадневной осады Киев взят, истреблены практически все жители. Затем монголы опустошают Волынь, Галицкое княжество – князья и знать бегут в соседнюю Венгрию; отряды беспощадных всадников рассыпаются по всей Южной Руси, методично превращая ее в пепел. Лишь нескольким городам – Каменцу, Холму, Данилову, оказавшимся в стороне от главного удара, удается отразить подошедшие к их стенам отряды.

Но покоряя Русь, монголы отнюдь не намеревались этим ограничиваться.

Они тщательно собирали информацию о Европе, и, прежде всего, о прилегающих государствах – Польше и Венгрии. Для этого использовались самые различные источники и методы – так, в венгерском походе, в роли военного советника (очевидно, против своего желания) выступал воевода Димитрий, взятый в плен в Киеве. В то же время, европейцы имели самое смутное представление о монголах и их целях – в основном то, что сообщили им беженцы и немногочисленные купцы.

Оставив порядка тридцати тысяч человек в русских землях (все цифры, разумеется, примерные), Субудай двинул оставшиеся двенадцать туменов на запад.

Венгрия, Польша, Силезия, Богемия, оказавшиеся на его пути, пусть и напрягая все силы, смогли бы выставить армию куда как более многочисленную. Могли попытаться перекрыть карпатские перевалы и долины, или, во всяком случае, заключить военный союз для противодействия вторжению. Но европейцы вовсе не видели особой угрозы в каких-то там кочевниках-язычниках, несмотря даже на десятки тысяч половецких беженцев, нашедших укрытие в Венгрии, и могущих многое рассказать о том – что ждет тех, кто окажется на пути орды.

И чудовищно трагическая судьба самой Руси их опять – таки ничему не научила. Напротив – можно смело предположить, что кое-кто откровенно злорадствовал, слыша о бедах русских схизматиков, а в Риме уже прикидывали – не удастся ли присоединить ослабленную русскую православную церковь к римской?

Несомненно, тут сыграло главную роль европейское высокомерие, с каким обитатели Запада всегда смотрели на восток: если всякие там русские и половцы в ужасе бежали прочь от непонятного противника, то к ним это отношения не имеет – ведь все это очень далеко. А если эти неведомые монголы все-таки сунуться в пределы католических земель, то, разумеется, будут незамедлительно уничтожены.

Более того – не думая о внешнем враге, Европа как раз вступила в очередную полосу войн.

На южном фланге Венгрия, совместно с Эпиром и Болгарией пыталась раздавить Сербию. При этом Болгария весьма агрессивно посматривала на своего греческого союзника и, одновременно, лелеяла завоевательные планы в отношении Латинской империи – жалкого уродца, созданного крестоносцами за четыре десятилетия до того на обломках разгромленной Византии. С юга Латинской империи угрожала империя Никейская, мечтавшая о возрождении Восточного Рима со столицей в Константинополе, которой, в свою очередь, в затылок дышал Конийский султанат.

Фридрих II Гогенштауфен, император Священной Римской Империи воевал в Италии, при этом активно конфликтуя с папским престолом. Англия боролась с Францией, отбиравшей материковые владения Плантагенетов.

И вот, по Европе распространяется вселяющая в сердца ужас весть – монголы идут!!

Их отряды мчатся по польским и немецким землям, захватывая город за городом, оставляя после себя трупы и пепел.

Когда всего два передовых монгольских тумена вторгаются в Силезию, то жители ее убеждены, что на них идет двухсоттысячная армия.

Тем не менее, воля к сопротивлению еще не покинула европейцев. Силезский герцог Генрих II во главе спешно собранного войска, насчитывавшего до сорока тысяч всадников – немцев, тевтонов и поляков, двинулся навстречу врагу, заняв позицию у местечка Легнице.