Михаил Мейер - История Турции в средние века и новое время

Единственной возможностью увеличить доходы было повышение ставок налогов и введение новых сборов, взимаемых с податного населения, и прежде всего с сельских жителей. Однако подобный курс еще больше подрывал авторитет султанов Рума, поэтому в крестьянской среде находили поддержку как всевозможные самозванцы, так и местные правители, отказывавшиеся подчиняться приказам из Коньи.

Вышли из повиновения и перестали выполнять султанские указы и многие племенные объединения кочевников. Вторая половина XIII {78} в. стала временем интенсивных перемещений значительных масс номадов по территории Малой Азии, во все больших масштабах скапливавшихся в пограничных районах — уджах.

Чем сильнее проявлялись центробежные тенденции и чем меньшим оказывался султанский контроль над провинциями, тем значительнее становилась роль икдишей и особенно ахи в городах Анатолии. Ослабление центральной власти ставило под угрозу и нормальную деятельность и само существование торгово-ремесленного населения, поскольку нарушались установившиеся поставки сельскохозяйственной продукции в города, усиливался разбой на торговых путях, да и в самих городах произвол местных властей подрывал сложившийся порядок жизни. В подобных условиях организации икдишей и ахи зачастую брали на себя функции охраны городов, обеспечения порядка и условий жизнедеятельности горожан. Ибн Биби отмечал: "Там, где нет султана [т.е. правителя], его обязанности исполняет ахи … порядок, которому они следуют в управлении, верховые выезды те же, что и у эмиров". Созданные ахи народные ополчения часто использовались враждовавшими между собой эмирами.

Упадок государства вынуждал султанов Коньи все чаще обращаться за поддержкой к монгольским ханам, теряя последние остатки своей самостоятельности. Тем временем и в самой Монгольской империи произошли серьезные изменения. Брат великого хана Мункэ-каана Хулагу, направленный им для окончательного завоевания Юго-Западной Азии, покончил с существованием Аббасидского халифата, захватив Багдад ( 1258), и создал для себя и своих потомков особый улус. В него наряду с Ираном, землями Закавказья и Месопотамии вошла и Восточная Анатолия. Румский султанат, так же как и Грузинское царство, Трапезундская империя, Киликийская Армения и островное королевство Кипр стал вассалом нового улуса, правитель которого принял титул "ильхана". Складывание государства Хулагуидов означало установление более регулярного и жесткого контроля монголов над ситуацией в Малой Азии.

Первоначально сельджукская правящая верхушка рассчитывала сохранить самостоятельность во внутренних делах государства, поскольку внимание ильханов было отвлечено затянувшейся борьбой с Айюбидами за Сирию. Именно таковы были намерения Муинеддина Сулеймана Перване, бывшего фактическим правителем страны в 1261—1277 гг. Его утверждение в качестве первого министра связано с окончанием династийного спора между сыновьями Кейхюсрева II. Еще в 1254 г. младший из них — Алаеддин Кейкубад II (сын грузинской царевны) был отравлен во время поездки ко двору монгольского хана, а в 1257 г. спор между оставшимися братьями пытался решить Мункэ, разделив земли султаната между ними. В дальнейшем младший из {79} соправителей Рукнеддин Кылыч-Арслан IV сумел заручиться поддержкой Хулагу, обвинив своего брата Иззеддина Кейкавуса II в антимонгольском заговоре, заключенном с туркменскими беями и египетским султаном Бейбарсом. Узнав о появлении в Малой Азии монгольского войска, Кейкавус II, чьей матерью была гречанка, бежал в Константинополь, а оттуда в Крым. Вместе с ним ушла часть его сторонников, расселившихся затем в Добрудже (и получивших название гагаузов).

Сам Муинеддин Перване, названный в одной из эпиграфических надписей "королем эмиров и везиров", а в грузинских летописях — "султаном", стремился возродить авторитет центральной власти и сохранить целостность государства. С этой целью он вел борьбу с непокорными туркменами и одновременно — путем широкой раздачи икта — пытался привлечь на свою сторону влиятельных эмиров и сановников. Последствия его политики отмечает Ибн Биби: Кылыч-Арслан, следуя советам своего министра, "сделал большую часть своего государства владениями знати и простолюдинов и повелел выдать каждому законные свидетельства, грамоты султана и дивана". Этот же курс продолжал Перване после убийства Кылыч-Арслана IV в ставке нового ильхана Абаги (1265) и объявления султаном малолетнего Гияседдина Кейхюсрева III (1265—1284). Несмотря на все усилия первого министра сохранить хорошие отношения с монголами, ему не удалось избежать конфликта с Хулагуидами. Причиной тому стало все более увеличившееся присутствие представителей ильхана в Малой Азии, которые более не ограничивались получением дани, а требовали новых земельных угодий, денежных подарков и все более активно вмешивались в дела государственного управления. В конечном итоге один из близких к Перване сановников установил связи с главным противником Хулагуидов — Бейбарсом, пригласив его занять престол Румского султаната. Экспедиция Бейбарса в Малую Азию успеха не имела. Войска Абаги жестоко расправились со всеми, кто подозревался в антимонгольских настроениях. Казнен был и Муинеддин Перване. С его гибелью окончился период относительного спокойствия в жизни султаната.

Нашествие Абаги привело к значительному уменьшению владений правителей Коньи: за ними были сохранены лишь земли к западу от р. Кызыл-Ирмак. Кроме того, под влиянием чиновников ильхана был осуществлен ряд административных реформ, включавших утверждение некоторых собственно монгольских институтов. С этого времени Хулагуиды сами стали назначать везира в Румском султанате. В 1284 г. по приказу ильхана был убит Кейхюсрев III, а на его место возведен один из сыновей Иззеддина Кейкавуса II — Гияседдин Масуд (1284—1293, 1294—1300, 1302—1304). Сами даты его правления свидетельствуют о том, что ему пришлось вести упорную борьбу за престол в Конье против других претендентов, в том числе против своего племянника {80} Алаеддина Кейкубада III (ум. 1302). Основной силой, удерживавшей Масуда на султанском троне, были монгольские войска, вновь и вновь приходившие в Малую Азию, сея смерть и разрушения.

Стремясь справиться с нараставшей силой сопротивления, ильхан Кейхату осуществил давно уже вынашиваемое разделение султанских владений, а вместе с ними и всех государственных учреждений, на две части. Эта акция вызвала рост соперничества, споров и беспорядков. Самостоятельность сельджукских султанов стала простой фикцией, а процесс распада государства на множество самостоятельных княжеств — бейликов и эмиратов еще более ускорился. Со смертью Масуда сельджукская династия фактически перестала существовать, власть в Конье окончательно перешла в руки монгольских наместников.