Михаил Мейер - История Турции в средние века и новое время

Сельджукский период составляет начальный этап турецкой истории. Отсюда берет начало процесс этногенеза турок. Тогда же впервые проявились и многие отличительные черты социально-экономической, политической и духовной жизни турецкого народа.

Важнейший результат этого периода заключается в складывании нового социума. Сельджукское общество во многом типично для Средневековья — времени гигантского расширения поля исторического действия, столкновений и объединений в единых политических рамках общественных коллективов, различавшихся не только по языку, вере и обычаям, но и по принципам экономического и социального бытия.

В данном случае волны тюркской колонизации Малой Азии привели к соединению в пределах державы малоазийских Сельджукидов кочевников-скотоводов и оседлых земледельцев, членов цивилизованного (средиземноморского) общества и варваров-степняков, едва вышедших из стадии военной демократии, христиан, мусульман и язычников, представителей различных тюркоязычных этносов, греков, армян, курдов, персов и арабов. Если взять за основу показатели социально-экономической и политической жизни, то можно констатировать, что столь гетерогенное общество оказалось весьма динамичным, по крайней мере с точки зрения усвоения пришлыми номадами достижений как византийского мира, так и ближневосточного (арабо-иранского). По-видимому, столкновение различных традиций общественного и культурного бытия привело к их взаимному ослаблению и определенной открытости сельджукского общества.

С феноменом социальной и культурной открытости связано и то обстоятельство, что сельджукское общество оказалось в состоянии воспроизвести не только черты традиционной восточной деспотии, но и феодальные порядки в их средиземноморской специфике. Характер {81} общественных отношений в Румском султанате до сих пор является предметом научных споров. Часть исследователей, в том числе многие турецкие историки, рассматривают их как выражение формационных порядков, связанных с азиатским способом производства. Другие, в том числе и авторы данной работы, склонны видеть в них одну из модификаций восточного феодализма, отличительной чертой которого является гипертрофированная роль государства.

Для сельджукского общества было характерно сосуществование двух систем земельной собственности, отражавших различное отношение к земле в кочевой и оседлой среде. Одной из них было присуще господство государственных форм собственности на землю как на территорию с подвластным населением ; ее историки считают типичной для азиатского способа производства. В основе другой лежала собственность отдельных лиц на землю как условие производства ; эта система могла воспроизвести феодальные порядки. Таким образом, поземельные отношения развивались в виде двух параллельных процессов: на основе складывания системы условных пожалований с правом сбора налога и путем экспроприации владельческих прав крестьян на землю и превращения их в арендаторов-издольщиков. Соотношение этих систем на отдельных этапах сельджукской истории менялось.

Начало XIII в. было отмечено усилением значения государственной собственности. В общественно-политической жизни эта тенденция связана с созданием централизованного государства с деспотической властью правителя. В середине XIII в. стала возрастать роль уклада, базировавшегося на крупной частной собственности, когда условные пожалования постепенно превращались в безусловные, а землевладельца-налогосборщика вытеснял феодал, более заинтересованный в хозяйственной эксплуатации земли. В политической жизни общества усилились центробежные тенденции, власть центрального правительства заметно ослабела. Дальнейшее развитие отмеченной тенденции было прервано новым вторжением тюркских кочевников и монгольским нашествием.

Сельджукскому обществу было присуще преобладание государственных форм феодализма, при приоритете цивилизационных функций государства. Это объясняется устойчивым сосуществованием центров земледельческой цивилизации с обширной варварской периферией в лице кочевников-скотоводов.

В общественно-политической и культурной жизни нового социума утвердилось преобладающее влияние ислама. Его распространению правящие круги султаната уделяли особое внимание, видя в мусульманском населении важнейшую опору своей власти. Через мусульманское духовенство и религиозно-культурные институты ислама обеспечивалось широкое восприятие традиций и достижений {82} ближневосточного (арабо-иранского) общества. В каком-то смысле приоритет, отдаваемый властями кораническим нормам, ограничивал возможности контактов с немусульманским миром, в частности со средневековой Европой. Однако нельзя не заметить, что пропаганда и утверждение ислама как в низах, так и верхах сельджукского общества осуществлялись при посредстве неортодоксальных, иногда просто "еретических" сект и братств. Поэтому сохранялись весьма широкие возможности для самых разных интерпретаций основ взаимоотношений мусульман и христиан. {83}

В Румском султанате вторжение монголов в 1243 г. оставило те же следы, что и в других странах, подвергшихся их нашествию: разграбленные города, сожженные нивы, опустевшие селения. Все же масштабы разорения Анатолии были не столь велики, поскольку Байджу не пошел дальше Кайсери и весь поход занял не более трех месяцев. В дальнейшем Хулагуиды не раз еще приводили свои войска во владения Сельджукидов, сея смерть и разрушения, но эти карательные экспедиции имели относительно кратковременный характер. Они не могли существенно повлиять на состояние хозяйственной жизни.

Более значимым оказалось воздействие экономической политики монгольской администрации. Масштабы этого влияния увеличивались по мере того, как расширялась сфера прямого управления ильханов в Малой Азии. Довольно быстро после завершения завоевательных походов монголы перешли от хищного грабежа к извлечению регулярных доходов с покоренных ими стран. С этой целью они ввели практику переписей податного населения. Это нововведение было впервые осуществлено в 1247 г., а спустя 8 лет повторено. С созданием государства Хулагуидов экономическая эксплуатация земель Рума обрела более четкие формы.

Дань, поступавшая монголам из Малой Азии, распадалась на две части: первая ( инджу ) шла в казну государства, другая ( далай ) направлялась в распоряжение самого ильхана. Сбором этих поступлений ведали два различных ведомства. Поскольку государственный механизм сельджукской державы быстро пришел в упадок, а численность монгольских агентов — баскаков — была явно недостаточна, взимание дани обеспечивалось широким применением практики мукатаа, т.е. откупа всех сборов с данной территории или определенного вида занятий. В {84} качестве откупщиков выступали обычно сельджукские вельможи. В их числе был и один из последних везиров Румского султаната Фахреддин Казвини, назначенный самими монголами и крайне непопулярный в народе из-за жестоких методов, к которым тот прибегал при сборе податей.