Михаил Мейер - История Турции в средние века и новое время

Вместе с тем великий везир проявлял большой интерес к информации о жизни Европы. Одним из выражений этого интереса было направление в 1720 г. торжественного посольства во Францию во главе с Йирмисекиз Мехмед-эфенди. Помимо официальных задач турецкий посол должен был, по указанию великого везира "разузнать о средствах цивилизации и образования Франции и сообщить о тех, которые можно было применить". В конечном итоге последнее задание и определило историческую значимость этой миссии. Посольская деятельность Йирмисекиз Мехмед-эфенди и других османских дипломатов способствовала развитию интереса к картографии, книгам, европейской прессе, активизировала работу по переводу сочинений европейских авторов по истории, географии, астрономии, стимулировала личные связи османских сановников и улемов с европейцами.

За 12 лет в разных концах Стамбула выросли многочисленные дворцы султана, везира и прочих министров Порты. В окрестностях города были разбиты новые парки и сады с мраморными бассейнами и фонтанами. Особенно большое строительство развернулось на речке Кяатхане, где за короткое время появилась загородная резиденция султана — Саадабад, построенная по привезенным из Франции планам Версаля и Фонтенбло. Много писали современники и о пышных праздниках, устраиваемых великим везиром по каждому удобному случаю. Загородные прогулки сменялись катанием на лодках, пиры — ночными праздниками цветов. Особым спросом пользовались тюльпаны, клубни которых в большом количестве ввозились из Голландии. Поэтому и период правления Ибрагима-паши получил название "эпохи тюльпанов". Все эти мероприятия использовались великим везиром для политических целей — чтобы выиграть время для реализации своих планов, успокоить или развлечь городскую чернь, наконец, просто для того, чтобы лишний раз угодив султану, укрепить свою власть.

Одним из результатов посольства во Францию было открытие первой турецкой типографии, созданной по инициативе одного выходца из Трансильвании, принявшего ислам и взятого на дворцовую службу под именем Ибрагима Мютеферрика. Идея книгопечатания появилась у Ибрагима Мютеферрика много раньше. Уже в 1719 г. он приготовил клише и отпечатал карту Мраморного моря, которую преподнес великому везиру. В 1724 г. таким же образом была отпечатана и карта Черного моря. Однако Ибрагим-эфенди знал о султанском указе, запрещавшем христианским типографиям использовать арабский шрифт, и негативном отношении многочисленной армии "хаттатов" — переписчиков рукописных книг, которых в одном Стамбуле было около 15 тыс. Лишь после возвращения Йирмисекиз Мехмед-эфенди из Франции мысль о создании турецкой типографии смогла найти свое осуществление. Сын посла Мехмед Саид-эфенди, сопровождавший отца {183} в качестве секретаря посольства, стал убежденным сторонником книгопечатания и деятельным соратником Ибрагима Мютеферрика. Совместными усилиями им удалось не только обеспечить своему начинанию поддержку великого везира, но и добиться фетвы шейх-уль-ислама Абдуллах-эфенди, разрешившего открытие типографии и печатание книг, кроме сочинений религиозного характера.

С именем Ибрагима Мютеферрика связаны и проекты реорганизации армии, которые нашли свое отражение в его книге "Основы мудрости в устройстве народов", вышедшей в свет в 1732 г. Однако из-за страха перед янычарскими мятежами эти предложения, как и другие аналогичные проекты, не были реализованы.

Стремясь найти новые источники доходов, которые бы удовлетворяли возросшие потребности правящего класса в роскоши, правительство Ибрагим-паши начало подготовку к новому захватническому походу против Ирана. Если на Западе соотношение сил было явно не в пользу Стамбула, то острый политический кризис в Иране в связи с фактическим крахом власти Сефевидов в 1722 г. создал благоприятную ситуацию для удовлетворения агрессивных замыслов той части османской правящей верхушки, которая ратовала за продолжение завоевательных походов. Порта незамедлительно воспользовалась сложившимся в Иране положением, надеясь с помощью громких побед поднять авторитет правительства, сильно пошатнувшийся из-за отказа от решительных действий против "гяуров". Однако расчеты на легкий успех не оправдались. На смену первым удачам, обещавшим расширение сферы османского влияния, особенно на Кавказе, и обильную добычу, к концу 20-х годов пришли поражения. Они не только положили конец долгому правлению везира, но и обрекли его на гибель.

В 1729 г. войска талантливого иранского полководца Надира начали успешное наступление против турок. Когда в Стамбуле стало известно о победах Надира, резко активизировали свою деятельность противники великого везира, особенно духовенство. Ибрагим-паша объявил о предстоящем походе в Иран, начал военные приготовления, ввел военные налоги. Одновременно первый министр пытался завязать мирные переговоры. Между тем протест народных масс принимал все более острые формы, происходили восстания в разных городах.

Введение новых налогов и пошлин, притеснения властей вызывали неоднократно волнения и в столице, хотя условия жизни в Стамбуле были лучше, нежели в других городах империи. В Стамбуле быстро росло число беглых крестьян и других безработных, что вело к вздорожанию продуктов питания.

В конце 1729 и начале 1730 г. по приказу правительства был введен высокий военный налог. Взимание этого налога, сопровождавшееся {184} многочисленными актами произвола со стороны властей накалило до предела обстановку в городе. С целью подготовки иранского похода были наложены новые чрезвычайные подати и среди них — сбор с розничной торговли продовольствием, в результате чего цены на продовольствие, а затем и на остальные товары выросли в два-три раза.

Долго сдерживаемое недовольство вылилось осенью 1730 г. в мощное восстание городских низов Стамбула под руководством Патрона Халила.

Утром 28 сентября небольшая группа горожан собралась на одной из площадей столицы и Патрона Халил, подняв над собой зеленое знамя, призвал народ к восстанию. Его призыв нашел горячую поддержку среди простого народа: все торговые ряды и лавки ремесленников в городе были закрыты. Горожане стали вооружаться. Русский дипломат И.И. Неплюев, составивший подробное описание событий, очевидцем которых он был, отмечал, что "оное собрание было из простого народа, понеже ни одного офицера янычарских к ним не пристало, ниже из гражданских знатных".

Известие о восстании вызвало крайнюю растерянность среди министров Порты. Восставшие воспользовались паникой в султанском дворе и к концу дня захватили контроль над большей частью города. Их ряды продолжали быстро расти, и к полудню 29 сентября численность восставших достигла 12 тыс. К вечеру на сторону бунтовщиков перешел весь янычарский корпус. Стремясь использовать события в Стамбуле, к лагерю восставших присоединились некоторые представители высшего духовенства.