Лев Вершинин - Дорога без конца (без иллюстраций)

Чтобы понять, почему Англия уступила французам, которым в иной ситуации и пенни пожалела, аж целый Чад, честно положенный ей по итогам Берлинского конгресса, следует понимать, что Лондон, разбудив в Судане исламскую революцию, сознавал, что погасить все искры, разлетевшиеся от океана до океана, даже у него не хватит сил. Отказываться от важнейшего региона полностью они, естественно, не собирались, но им предстояло осваивать север нынешней Нигерии, - места, некогда окученные Османом дан Фодио, - где куда ни кинь, рулили обросшие мюридами марабуты, а что такое марабуты, англичане знали еще по Гамбии, крохотной колонии, основанной в 1807-м, в местности, по этнической пестроте напоминавшей окрошку.

Очень долго эта важная точка на побережье, со всех сторон обложенная французскими владениями, считалась сложной для удержания, в связи с чем, освоение ее сверх уже освоенного не казалось перспективным, но все меняется. В 1889-м, когда Париж после долгих дебатов сказал «oui», британцы двинулись вверх по реке. И тотчас лоб в лоб столкнулись со множеством марабутских сект, от которых отбивались уже давно, аж с 1866, когда колонии докучал тот самый Маба, которого потом замочили французы. А с 1877 левобережье держал Осама Кабба, его бывший мюрид, сумевший убедить шейхов объединиться в нечто типа «конфедерации», которую сами они именовали «Аль-Каида».

Это уже был серьезный враг, и англичане, даже договорившись с французами, не спешили. Реально начали только в 1892-м, и с первых же дней сюжет начал развиваться по схеме Западного Судана. Бои шли непрерывно, укрепленные города «Аль-Каиды» приходилось брать с потерями, усмиряя селения орудийным огнем: например, большое селение (в отчетах его называли даже «городом») Тонтиаба, резиденция одного из мюридов Каббы, вождя Сулеймана Санты, «было уничтожено» вместе с вождем и всеми населением.

Однако лидер «конфедерации» Силла, отказавшись от какой угодно формы подчинения «неверным», дрался аж три года, и только в конце 1894, понимая, к чему все идет, перешел границу Сенегала и сдался французским властям, - после чего его дело продолжил народ попроще, типа Дари Бана Дабо, мелкого вождя с южного берега реки, вдохновленный решением Каббы лично участвовать в войне, и только весной 1901, получив поддержку французов, атаковавших резиденцию Каббы в Мандине, англичане сумели покончить с мелким, но злобным врагом. Сам «пророк» погиб в бою, нескольких видных мюридов, включая Дари Бана Дабо, повесили, очень многих выслали, - и худо-бедно с осколками «Аль-Каиды» на берегах Гамбии был закрыт.

Но марабуты с берегов Гамбии были, по сути, мелочью, прищучить которую, казалось бы, не так сложно, - и все равно с ними пришлось возиться, в общей сложности, лет десять, а Сокото, как-никак, было, по меркам Африки, великой державой, возникшей в пламени грандиозного джихада. Пусть со времен Османа дан Фодио утекло много воды, пусть халифат давно уже сменился обычным султанатом, где о «равенстве всех перед Богом» уже поминалось только в рамках пропаганды, пусть, наконец, держава, измотанная династической грызней, контролировала вассалов лишь формально (даже мелкие «ламидаты», не говоря уж о таких эмиратах, как Кано, жили фактически независимо), а Борну и вовсе считался суверенным, все равно, «саркин мусульми» (повелитель правоверных) был очень серьезной силой. Тем паче, если речь шла о борьбе со «свиноедами», - уж что-что, а с фанатизмом в султанате проблем не было.

Хотя, конечно, бритты есть бритты, и они весьма умело играли на противоречиях. Кому-то оказывали помощь против соседей, кому-то подбрасывали деньжат (это называлось субсидиями) и оружия, кого-то пугали, кому-то льстили, - и так безо всякой крови, тихой и ласковой сапой подмяли под себя с десяток мельчайших и мелких ламидатиков, эмиратиков и тэдэ. Но привело это, в итоге, к тому, что Абд-аль-Рахман, султан Сокото, обеспокоившись, начал принимать меры.

О Берлинском конгрессе «саркин мусульми», естественно, не знал ровным счетом ничего, но интуиция у мужика была что надо. И когда Британская Нигерская компания, которой Лондон дал «все привилегии, права и полномочия на управление» землями в нижнем течение Нигера, направила ко двору султана своих агентов, те вернулись обескураженными. Вместо хотя бы поговорить, «тень Аллаха на тверди» выставила их прочь, вслед за тем объявив, что «закрывает ворота страны для всех торговцев, не почитающих Пророка» и вообще, «намерен бороться против белых», в связи с чем, в 1898-м все белые были высланы, а султан послал теплое письмо Рабеху, предлагая союз.

Именно тогда, - в обстановочке, когда сил катастрофически не хватало (формирование «Западноафриканских пограничных сил» только началось, а все сколько-то стоящие подразделения были заняты на побережье), - как раз и родилась богатая идея добровольно, отказавшись от арбитража, передать Франции часть «своих, законных» территорий на севере. С далеко идущей задумкой переложить на жадных французов часть проблемы.

«Если сейчас вспыхнет война с Сокото и Гванду, - писал в Лондон генерал-губернатор колонии Фредерик Лугард, блестящий африканист, безупречно зарекомендовавший себя в сложнейшей Уганде, - то мы в этой кампании окажемся весьма удаленными от баз и будем вынуждены сражаться с армиями двух самых могущественных туземных княжеств. Мы так мало знаем об этих странах, что не можем даже предугадать, с какими трудностями столкнемся, если их вооруженные силы обрушатся на нас. Это может привести к печальным последствиям». Исходя из чего, в начале 1901 в Сокото отправились переговорщики, уполномоченные предложить султану назначить своих «губернаторов» в эмират Нупе и другие княжества, уже оккупированные англичанами. С явным указанием на готовность к компромиссу, если «повелитель правоверных» проявит «мудрость, достойную воистину великого монарха».

Однако Абд-аль-Рахман отказался от любых переговоров, прислав письмо, по-восточному учтивое, но совершенно конкретное: «Мы мусульмане, вы неверные. Между мусульманами и неверными не может быть других отношений, кроме войны…», - и Лугард, выполняя инструкции из Лондона, начал действовать по-плохому: в начале 1902 британские части взяли под контроль восточные провинции султаната, эмираты Баучи и Зарии, перешли границы Борну и полностью оккупировали эмират Амадауа. Но по-умному: повторяя схему, апробированную в Чаде, около половины этого эмирата сэры предложили забрать немцам, как раз в это время подошедшим к рубежам Сокото из Камеруна. Что те и сделали, изрядно облегчив жизнь сэрам, а вскоре с побережья подошли серьезные подкрепления, и жизнь островитян стала почти беззаботна. Проблему Сокото можно было решать раз и навсегда.