Лев Вершинин - Дорога без конца (без иллюстраций)

Всего «смешная война», как принято называть ее в Англии, унесла жизни 577 занзибарцев; легкое ранение получил один из англичан, а м-р Кейв, согласно ордеру, выписанному срочно созданным «правительством его высочества султана Хамуда». потребовал у немцев выдачи укрывшегося в консульстве Рейха «самозванца». Однако посол, барон фон Гау, выдавать «законного султана, находящегося под личным покровительством кайзера», наотрез отказался, после чего посольство окружили морские пехотинцы, и барону, исполняющем строжайший приказ Берлина «эвакуировать во что бы то ни стало», пришлось действовать неординарно.

2 октября с крейсера «Орлан», вошедшего в порт, была переправлена на берег шлюпка, германские матросы отнесли ее к посольству, загрузили Халида и в этой «экстерриториальной» упаковке доставили на борт. Экс-султан получил политическое убежище в Дар-эс-Саламе, в 1916-м, когда его пленили англичане, дал ценные показания об интригах Рейха, взамен, после суда, выписавшего «изменнику» вышку, был амнистированпо просьбе тех же англичан, поселился в Момбасе, где и умер в 1927-м, а его высочество Хамуд ибн Мухаммед, прозванный бриттами «Мопсом», правил долго и счастливо, в 1897-м по «просьбе» Вдовы освободив всех рабов, за что и был возведен в рыцарское достоинство, став сэром Хамудом. Лондон же, уладив дела на побережье, получил, наконец, возможность вплотную заняться континентом.

Естественно, англичане действовали по плану. Общая диспозиция была определена задолго до установления протектората, и готовясь к приезду поселенцев, которых предполагалось много, комиссары правительства Её Величества точно знали: народ луо, смирный и земледельческий, а масаев, воинственных скотоводов, лучше привлекать, как вспомогательную силу. Чем первые пять-шесть лет «прямого управления» и занимались, почеркнуто не замечая «проблемных», кикуйю и нанди. Но уж когда пришло их время, за «инвентаризацию земли», «усмирение бандитизма» и «утверждение прав Великобритании» взялись всерьез. И без промедлений.

Как только стало ясно, что кикуйю, на примере соседей сообразив, что белые пришли, чтобы остаться, никаких дел с новыми претендентами на жить вместе не желают вообще и караваны через свою поляну не пропускают, в район их обитания двинулась колонна: две роты солдат, много полиции и 500 масаев. Казалось бы, более чем достаточно, ведь не ндебеле же, - однако, как выяснилось, кикуйю, в отличие от абсолютного большинства африканцев, практикуют ночные атаки, - и первая же, даром, что лагерь карателей был оцеплен колючкой, стоил пришельцам более 40 душ только убитыми. «Я никогда не предполагал, что кикуйю могут так сражаться…», - записал после боя Отто Мейнертцхаген, командир колонны, и только после прихода свежих подкреплений, перебив 2426 «бандитов», кикуйю все-таки удалось принудить к переговорам и «убедить» выплатить «пеню за неуплату налогов в размере 29762 голов зебу и 65 тысяч овец».

Параллельно разбирались с нанди, жившими аккурат в будущей полосе отчуждения будущей железной дороги и совершенно не собиравшимися уходить только потому, что этого хотят белые. Настолько не собиравшимися, что первая попытка найти хоть какой-то общий язык сорвалась, и шесть лет все шло относительно мирно, аж до тех пор, пока в Лондоне не велели «построить и доложить», для облегчения решения вопроса включив считавшихся «суверенной нацией» нанди в состав Восточноафриканского протектората.

После этого статьи о «несдержанности правительственных эмиссаров» появились даже в Times, а движение поездов по все-таки построенным путям стало возможно только в дневное время, да и то нередко пути оказывались разрушенными. Изо дня в день случались угоны скота у белых фермеров, атаки на караваны, перестрелки с полицией, и от больших проблем англичан спасало только то обстоятельство, что нанди, единой власти не имевшие, подчинялись только оркойотов, прорицателям, передававшим дар ясновидения по наследству. Формально никакой власти у них не было, но к их пророчествам прислушивались, а единого мнения у нескольких конкурирующих «духовных лидеров», как правило, не бывало.

Однако все хорошее рано или поздно кончается, и один из оркойотов, Койталель арап Самойе, в какой-то момент начал набирать слишком много авторитета. Чему способствовали три смерти проклятых им накануне колониальных чиновников подряд, в том числе, и окружного комиссара Джеймса Стюарта, убитого молнией в сентябре 1905. Совпадение, конечно, но цепь совпадений сделало слово Койталеля очень весомым, а он был категорически против каких угодно компромиссов с белыми. И в сентябре 1905, когда по его зову вожди кланов собрались на совет, после долгих споров было принято решение воевать, чего, как сказал оркойот, желают предки, а если их не уважить, они перебьют весь скот.

Вполне вероятно, что «самая мирная колония» вспыхнула бы не хуже, чем земли ндебеле за десять лет до того, однако у англичан, имевших осведомителей повсюду, методы были и на такой случай, причем вполне апробированные. Мудро рассудив, что есть оркойот – есть проблема, нет оркойота – нет проблемы, они пригласили пророка на переговоры, а 19 сентября, когда он явился, просто и без затей застрелили, в тот же день начав карательную экспедицию – самую масштабную с момента учреждения протектората. 1320 аскари, 260 полицейских, тысяча масаев и сотня сомалийских наемников при десяти «максимах» были весьма убедительны, да к тому же и гибель Койталеля потрясла нанди, так что на первых порах организовать сопротивление они не сумели, хотя отбивались отчаянно, и каратели, потеряв, правда, 90 «туземных» солдат, угнали несколько больших стад.

Однако когда стычки переползли в леса, англичанам стало намного сложнее, и они предложили нанди компромисс: уйти с территорий, прилегающих к железной дороге и выдать всех «убийц», взамен получив резервацию, где «никто не посягнет на их права». На размышление дали ровно месяц, и воины разошлись по домам думу думать, но и недели не прошло, как в январе 1906 начелся планомерный погром поселков. Погибло 1117 «разбойников», сотни раненых умерли, и после этого, потеряв 4/5 скота, нанди решили, что пусть все, что угодно, лишь бы мир. Что сэры, естественно, одобрили, на всякий случай, арестовав и выслав куда подальше всех оркойотов вместе с детьми, которым дар передавался по наследству. После этого в протекторате стало тихо, а белые начали смягчать отношение к кикуйю и нанди, поскольку пришло время взяться за масаев.

Посматривая на англичан, старались учиться ремеслу «эффективной колонизации» и немцы. Хотя имелись у них и собственные наработки: Герман фон Висман, два года пробыв на посту губернатора, старался вбивать в мозги подчиненных и доказывать Берлину, что «мягкая сила» действует лучше тупого напора. Многие соглашались, отношение к «туземцам» слегка смягчилось, открылись школы для местной детворы, - будущих клерков, - и может быть, такой принцип возобладал бы, предотвратив многие проблемы, но в 1896-м, уехав в отпуск «почти социал-демократ» в Германскую Восточную Африку уже не вернулся.