Иван Филиппов - Записки о «Третьем рейхе»

Все эти факты свидетельствовали об имевшем место недовольстве среди народа фашистской тиранией в стране. До нас доходили слухи и о внутренней борьбе в правящих нацистских кругах, особенно среди военных. Нередко крупные военачальники снимались с занимаемых ими постов.

В печати иногда поднимали шум о заложенных взрывчатках в местах, где готовилось выступление Гитлера. Но это было больше похоже на поведение пауков в банке, чем на серьезные попытки изменить диктаторский режим фашизма. В антигитлеровских заговорах среди «дворцовой клики» сказывалось лишь стремление заменить отдельных «рулевых» другими, но не изменить направление пиратского судна.

Короче говоря, в Германии не было таких сил, чтобы создать угрожающее положение для гитлеровской власти, остановить безумный бег колесницы войны, влекущий Германию в пропасть.

Кто из советских людей, изучая произведения К. Маркса и Ф. Энгельса, не преклонялся перед умами этих великих мыслителей, идеи которых явились оружием в руках мирового пролетариата для изменения мира! Эти идеи взрастили гениального вождя трудящихся, создателя первого на земле социалистического государства В. И. Ленина. Каждый из нас, советских людей, отдавая должное великим представителям немецкого народа К. Марксу и Ф. Энгельсу, мысленно благодарил страну, где родились эти бессмертные гении. Всех нас поражала великая духовная сила нации, которая дала миру многих корифеев, двигавших вперед развитие общественной мысли, философии, науки, литературы и искусства. Имена Людвига Фейербаха, Гегеля, Канта, Фихте, Лессинга, Бебеля, Шеллинга, Эйнштейна, Борна, Франка, Лейбница, Гёте, Гофмана, Шиллера, Гейне, Гауптмана и многих других известны во всем мире. Могучие взлеты мысли и идей этих выдающихся личностей открывали людям необъятные горизонты возможностей человеческого разума.

Но в той Германии, в которой мы теперь жили, можно без преувеличения сказать, господствовала в духовной жизни темная ночь. Гитлеровцы, как летучие мыши или совы, боялись света. Рассказывают, что в средние века, во времена схоластики, римская инквизиция осудила немецкого гуманиста Иоганна Рейхлина «на вечное молчание». Судя по всему, и гитлеровцы стремились к тому, чтобы всю предшествующую историю развития духовной жизни Германии упрятать от народа, заставить его позабыть имена тех, кто возвеличивал и прославлял в глазах народов всего мира немецкую нацию. Присутствуя на многих нацистских сборах и собраниях, вращаясь среди нацистской интеллигенции, ни я, ни мои коллеги по работе никогда не слышали даже упоминания имен таких философов, как Гегель, Кант, Фихте, Шеллинг.

Вместо философии жизни гитлеровцы утверждали философию смерти. Им мешали старые идеалисты, гуманисты, философы, и они отвергли их. Они брали на щит по существу лишь одного учителя — Фридриха Ницше, апологета воинствующей расистской философии. Вывод Ницше — «наука — это форма обмана» — гитлеровцы взяли в качестве своего боевого девиза. Под этим девизом опустошали они в своей стране шаг за шагом науку, искусство и литературу, оставляя и поощряя лишь то, что служило их звериной идеологии.

В области общественной жизни гитлеровцы осуществляли политику «духовного террора». Уже в первые годы своего господства они расправились со многими выдающимися представителями духовного мира. Одни из них были замучены или убиты, другие запрятаны в тюрьмы или концлагеря, третьи вынуждены были покинуть пределы своей страны во избежание гибели. К их числу принадлежат ученые Эйнштейн, Борн, Франк, писатели Томас и Генрих Манн, Фейхтвангер, Бредель, Бехер и многие другие гуманисты и пацифисты.

Все области духовной жизни в нацистской Германии стали объектом гитлеровской пропаганды, которая находилась в руках человека низменных чувств и иезуитских наклонностей — Иосифа Геббельса. Его власть распространялась на печать, радио, кино, театры [22] В соответствии с нацистским законом от 22 сентября 1933 г. была учреждена «рейхскультуркамера», которую возглавлял Геббельс. Этой государственной камере при министерстве пропаганды подчинялись созданные также по этому приказу камеры: писателей, прессы, радио, театра, музыки, изобразительных искусств. . Из его ведомств шли директивы и установки по всем вопросам, связанным с идейным направлением искусства и литературы.

Главное место в арсенале средств нацистской пропаганды, воздействовавшей на массы, на умонастроение людей, на формирование их взглядов, занимала печать, основные органы которой были продуманно распределены между главными заправилами германского «рейха», что давало им возможность концентрированно осуществлять общую линию фашистского воспитания. Так, центральный орган партии газета «Фёлькишер беобахтер» находилась в ведении ее главного редактора, официально признанного фашистского теоретика Альфреда Розенберга; полновластным хозяином еженедельной правительственной газеты «Дас рейх» был сам Геббельс, который не только редактировал, но и заполнял ее страницы своими «установочными» статьями по самым разнообразным вопросам. Герман Геринг имел собственную газету — эссенскую «Националь цайтунг», имевшую свое берлинское издание под тем же названием. Эта газета выражала взгляды рурских магнатов, душой которых был Геринг. Над газетой «Дас шварце кор» — этим погромным гестаповским листком — шефствовал Гиммлер. Хозяевами антисемитской газеты «Дер штурмен» являлись сменявшиеся начальники штурмовых отрядов СА. Министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп шефствовал над газетой «Дойче альгемайне цайтунг». Лей распоряжался газетой «Дер ангриф».

Этот именной список владетелей и «покровителей» прессы мог бы быть значительно расширен за счет имен других влиятельных нацистских бонз, включая краевых и областных «ляйтеров», являвшихся по существу удельными князьями в отведенных им границах и рассматривавших местные органы прессы как свое личное оружие. От печати отстранялись и предавались суду те журналисты и редакторы, которые имели свое собственное мнение или пытались придать газете умеренный характер.

Германская пресса была до крайности унифицирована. Каждый раз по утрам, готовясь к составлению обзора прессы для Москвы, я начинал с просмотра газеты «Фёлькишер беобахтер». После знакомства с ее содержанием можно было уже не просматривать остальные газеты и быть уверенным, что не пропустил ничего важного. Материал по главным вопросам дня был по существу один и тот же. Международная информация, получаемая нами по телетайпу, установленному в нашем бюро, или из специальных бюллетеней Германского информационного бюро, была предварительно строго процежена ведомством Риббентропа, и никакая немецкая газета не имела права изменить в ней ни одного слова. Даже заголовки над такой информацией были одни и те же.