Иван Филиппов - Записки о «Третьем рейхе»

Югослав резко ответил на это:

— Да, мы будем немцев встречать, но только пулеметами!

Перед немцами встал также вопрос, как будет себя вести население Болгарии в случае немецких требований присоединиться к «пакту трех». Гитлеровцы не могли сбросить со счета дружественные настроения болгарского народа к русским. Газета «Фёлькишер беобахтер» как-то писала: «Болгария экономически более тесно связана с Германией, но душа болгарского народа принадлежит России».

Но гитлеровцы как раз рассчитывали на свои связи с теми болгарами, у которых не было этой «души», а именно с царем Борисом и его министрами, такими как Филов, Попов и др. Царя Бориса немцы неоднократно приглашали в Берлин и обхаживали его. К этому времени распространились слухи о том, что Болгария намеревается присоединиться к «пакту трех», что Гитлер где-то на юге Германии тайно встретился с царем Борисом, чтобы не вызвать резкой реакции у болгарского населения и со стороны СССР.

Из болгарского посольства с одобрения немцев усиленно начинают распространяться сообщения о том, что между Германией и СССР распределены сферы влияния в Европе и что Советский Союз одобрит вступление Болгарии в «тройственный блок». Но у правящей монархической болгарской верхушки не было уверенности именно в таком поведении СССР. Болгарские дипломаты в Берлине были сторонниками того, чтобы связать судьбу Болгарии с гитлеровскими авантюрными планами, но, зная, что совершают преступление перед собственным народом, они испытывали некоторую робость перед мыслью, как бы эта их политика не вызвала открытой реакции со стороны Советского Союза. Они все еще пытались, как я в этом убедился, скрыть свое раболепие перед Германией.

В марте 1941 года немцы организовали ярмарку в Лейпциге. Был там и наш павильон. На открытие были приглашены торговые представители ряда стран, в том числе и представители СССР. В это время в Берлин прибыли писатель Евгений Петров и корреспонденты ряда советских газет. 1 марта мы все отправились в Лейпциг. Жизнь в городе со времени моего последнего посещения полгода назад существенно изменилась в худшую сторону. Продовольственные магазины стояли пустыми, даже очередей не было, так как хозяева магазинов заранее известили жителей о том, что в этот день не ожидается привоза продовольствия. На улицах не было, как прежде, лотков с сосисками. Мы попробовали зайти в ресторан, чтобы перекусить, но были разочарованы, когда нам заявили, что мясных блюд нет. Мои товарищи оказались в затруднительном положении и в том отношении, что нигде нельзя было достать папирос.

Мы с удовольствием бродили по кварталам, в которых жили немецкие литейщики и типографские рабочие, прославившие германский рабочий класс своим героизмом в 1918—1919 годах. Внимание моих спутников привлекло громадное темно-серое здание, построенное на возвышенности. Выглядело оно как замок. Это было здание министерства юстиции, в котором в 1933 году разгорелся исторический поединок бесстрашного Георгия Димитрова со сворой фашистских главарей, готовившихся растерзать героя-коммуниста.

Мы посетили в окрестности города памятник «Битва народов» — колоссальную серую глыбу в форме усеченного конуса, построенную на месте битвы союзных войск с наполеоновскими войсками в 1813 году. Около 15 тыс. русских солдат полегло здесь. В память о них вблизи места боев построена православная церковь, превращенная предприимчивым русским попом в музей, за посещение которого он взимал плату.

2 марта в роскошном зале Лейпцигской филармонии, где торжественное открытие ярмарки началось с исполнения произведений Чайковского и Моцарта, Геббельс выступил с большой речью, в которой развивал идею европейского экономического сотрудничества, выражающего «дух новых отношений стран, составляющих объединенную Европу».

Городские власти Лейпцига организовали вечер для представителей иностранной прессы. Я прибыл на этот вечер вместе с москвичами. В этот день повсюду распространились слухи о том, что германские войска вступили в Болгарию, хотя официальных подтверждений не было. Однако все интересовались вопросом: как будет на это реагировать СССР? И больше всего старались получить ответ на этот вопрос представители болгарской прессы, специально прибывшие на ярмарку. Среди них были редактор газеты «Слово», а также корреспонденты Болгарского агентства. Они уселись с нами за одним столом и разговор вели в одном направлении: что скажет Советский Союз в ответ на решение Болгарии присоединиться к «пакту трех»? Сами они много говорили о якобы согласованных действиях болгарского правительства с Москвой. На вечере с речью о задачах журналистов в условиях «новой Европы» выступил Карл Бёмер. За ним — депутат болгарского Народного собрания Шишков. Свою речь он начал с заявления о том, что открытие ярмарки совпало с таким «историческим событием», как присоединение Болгарии к «пакту трех держав». Речь он закончил словами: «Новая Европа под руководством Гитлера будет и дальше укреплять свое континентальное хозяйство и сотрудничество между странами».

Во время речей наши болгарские соседи чувствовали себя неудобно, особенно в момент, когда в зале из рядов немцев раздавались аплодисменты при упоминании имени Гитлера. Обстановка требовала, чтобы и они приняли участие в проявлении своих чувств по отношению к «фюреру». Они смотрели на нас и ждали, будем ли мы аплодировать. Но видя, что мы совершенно равнодушно относимся к речам, они стали аплодировать буквально под столом. Их поведение Евгений Петров назвал «мелким блудом».

После официальной части вечера к нашему столу подошел Шишков и начал высказывать свое мнение о значении присоединения Болгарии к «пакту трех» и о позиции Советского Союза. Вел он себя при этом нагло. «Присоединение Болгарии, — безапелляционно заявлял он,—произошло с ведома и согласия СССР. Прежде чем сделать этот шаг, Болгария запросила Советский Союз о его мнении».

Затем он высказал предположение, что через две недели Югославия также присоединится к «тройственному пакту». «Болгария, — сказал он, — в результате этой своей политики получит выход к Эгейскому морю, и мы скоро встретимся с Советским Союзом в Константинополе».

Мы старались, как могли, сбить горячность с этого господина.

Последовавшее заявление Советского правительства в связи с вводом немецких войск в Болгарию, в котором осуждалась политика болгарского правительства, произвело ошеломляющее впечатление на германские и болгарские круги. Оно явилось ударом по той политике обмана, которую проводили гитлеровцы в отношении Балканских стран, используя советско-германские переговоры в Берлине, на которых якобы было договорено о сферах влияния в Европе и возможном присоединении СССР к «пакту трех». Теперь, после того как этой лжи пришел конец, гитлеровцы начинают форсировать свои действия на Балканах.