Иван Филиппов - Записки о «Третьем рейхе»

После утренней передачи надо было в 12 часов присутствовать на пресс-конференции в министерстве пропаганды, а в 13 часов — в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе. Около 15 часов снова возвращался в отделение, где ждала большая работа: надо было просмотреть поступившие из провинции газеты и подготовить вечернюю информацию в Москву. К 18 часам необходимо было попасть на вечернюю пресс-конференцию в министерстве пропаганды. И так каждый день.

Связь с Москвой по телефону была хорошая. Прямо из квартиры через 10—15 минут после заказа можно было разговаривать с ТАСС. Мы знали, что наши передачи прослушиваются немцами. Поэтому к информации подходили строго, не допуская резких и тенденциозных обобщений. Но под наплывом чувств мы нередко передавали довольно колкие сообщения.

Только поздно вечером я мог отдыхать спокойно, заняться немецким языком с преподавателем-немцем, маленьким кругленьким доктором. Тисом, с учебником которого по изучению немецкого языка я познакомился еще в Москве.

Наши вечерние прогулки по Берлину в первое время были территориально ограничены. Обычно маршрут пролегал вдоль канала до Лютцевплац, а затем, обогнув площадь, тем же путем мы возвращались обратно. Лучшим местом для отдыха по воскресным дням был Тиргартен — большой парк в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Столетние липы, дубы и кедры, склонившиеся над озерами ивы представляли собой изумительное зрелище. Дорожки для наездников и велосипедистов, аллеи для прогулок, беседки над озерами, площадки роз, рестораны на островках, причудливые мостики — все это казалось несколько необычным в сердце шумного города. В парке водились прирученные белки. Отяжелевшие от обильного корма голуби расхаживали у ног отдыхавших в беседках берлинцев. В тенистых уголках парка можно было всегда приятно отдохнуть.

Неприятным местом в парке была лишь «Аллея побед», или, как ее иронически называли, «Пуппеналлее» («Аллея кукол»). По обеим сторонам этой аллеи стояли огромные фигуры германских правителей, начиная с глубокого Средневековья и кончая Вильгельмом II. Это не гармонировало с природой парка. На пьедесталах стояли чудовища в рыцарском облачении или в монашеских мантиях. Из зелени кустов выглядывали уродливые, с огромными животами курфюрсты, у ног которых стояли корзины или чаны с вином. Один конец аллеи выходил к фасаду новой канцелярии Гитлера, похожей на казарму, другой — на площадь, где возвышалась огромная колоннада «Зигзойле» — памятник в честь победы над Наполеоном, украшенный стволами захваченных у французов орудий и увенчанный золотой фигурой ангела.

Хозяином дома на Клюкштрассе, где размещалось отделение ТАСС, был мелкий купец Шуберт. До первой мировой войны Шуберт провел несколько недель в России и поэтому считал себя большим знатоком ее. С особой важностью он хранил все, что относилось к памяти об этой его поездке: различного рода снимки старой Москвы, а особенно — тульский самовар.

В полуподвальном помещении дома жил портье Карл Вольфлинг с кучей полуголодных детей и постоянно больной женой. С первого нашего с ним знакомства он насторожил нас своими навязчивыми рассказами о том, что он якобы когда-то состоял в компартии и был сослан гитлеровцами в концлагерь. Он всегда настойчиво интересовался политикой и вопреки запретам властей слушал радиопередачи Москвы и Лондона.

Появились у нас знакомые и за пределами нашего дома. Установились хорошие отношения с содержателем магазина овощей и фруктов, расположенного по другую сторону улицы. Хозяевами этого магазина были старик Меркель и его сын, про которого рассказывали, что он несколько лет до нашего с ним знакомства провел в гестаповском концлагере. Было видно, что Меркели недружелюбно настроены к существующим фашистским порядкам. В нацистские праздники они позднее всех вывешивали маленький флажок со свастикой, небрежно воткнув его над дверью магазина. Они никогда не приветствовали нас по-фашистски и имели всегда в запасе лучшие продукты для нас. Мы дорожили этой молчаливой дружбой.

Постепенно начали знакомиться с жизнью города, посещать магазины, рестораны, кино, стараясь сверить наши представления о жизни Берлина, сложившиеся в Москве, с действительным положением вещей. К нашему удивлению, не все выглядело так, как мы об этом раньше думали, читая англо-американские сообщения. В магазинах — полно товаров, отсутствовали какие-либо очереди. Берлинцы были прилично одеты, и их лица отнюдь не свидетельствовали о нужде и истощении. Берлин, хотя и казался с виду серым и мрачным, был опрятным и богатым городом. По вечерам рестораны и парки заполнялись публикой, а на улицах пешеходам предлагали горячие сосиски.

20 мая, после двухнедельного пребывания в Берлине, в моем дневнике появилась первая краткая запись:

«Условия для деятельности корреспондентского пункта созданы. Теперь предстоит проделать самый трудный путь к работе — хорошо изучить страну и разобраться во всем, что происходит вокруг».

Прежде чем перейти к описанию той обстановки, в которой мы оказались, хотелось бы кратко напомнить читателям о предшествующих событиях, имевших прямую связь с тем, что затем происходило на наших глазах.

Германия начала 1939 года стояла в центре международной политики. События предшествующих четырех лет убедительно показали, что главной целью внешнеполитического курса, гитлеровской Германии является политика реванша. Гитлер стремился к завоеванию для Германии «нового жизненного пространства».

Первой жертвой гитлеровской насильственной политики явилась Австрия. «Немецкая Австрия, — писал Гитлер в книге «Моя борьба»,— должна вернуться снова к великой германской отчизне». 11 марта 1938 г. он дал приказ о вступлении германской армии в Австрию. 13 марта в Вене был опубликован закон, согласно которому Австрия присоединилась к Германской империи. Гитлер совершает триумфальную поездку от Браунау до Линца. Фашистские флаги развеваются по всей Австрии.

Советское правительство предприняло попытку предотвратить дальнейшую гитлеровскую агрессию. Оно осудило военное вторжение Германии в Австрию и насильственное лишение австрийского народа его независимости. Советский Союз заявил о своей готовности принять активное участие во всех мероприятиях, направленных к организации коллективного отпора агрессору. Он предупреждал о том, что если сейчас не обсудить необходимые меры против агрессора, то завтра может быть уже поздно. Но этот голос разума не был услышан. Усилия СССР, направленные к тому, чтобы приостановить реваншистские намерения гитлеровцев, не получили поддержки.