Иван Филиппов - Записки о «Третьем рейхе»

А пока их лица не свидетельствуют о тяжелом тюремном режиме. На них хорошо отутюженные костюмы и сверкающие белизной крахмальные воротнички. Чувствуется по всему, что чья-то заботливая рука тщательно оберегает их. Судя по осанкам и взглядам подсудимых, они все еще пытаются разыгрывать из себя «великих деятелей». Их, видимо, не огорчает то, что они сидят на скамьях, окруженных барьером, за плотно закрытой дверью которого с винтовками стоят солдаты союзных держав. Подсудимые весело переговариваются друг с другом, перебрасываются, как расшалившиеся школьники, записками — Риббентроп Герингу, а тот в свою очередь Розенбергу. При этом видно, что за барьером продолжает господствовать строгая гитлеровская «иерархия» — среди подсудимых вершит «делами» Геринг, пытающийся все еще показать, что в отгороженном квадрате сидят не международные преступники, а правители «Третьей империи» и он теперь среди них является «фюрером».

У некоторых подсудимых на лицах появляются даже улыбки, выражающие надежду на благополучный исход судебного процесса. Очевидно, что кто-то подбадривает их и вселяет в них уверенность в этом.

Отвратительно смотреть на всю эту сцену, но она вполне объяснима. Как сообщил мне перед этим заседанием знакомый советский юрист, один из западных адвокатов высказался за то, чтобы засчитать подсудимым то время, которое они отсидели до суда в тюрьме, и на этом поставить точку. Западная реакционная печать все более открыто начинает выступать в защиту «нюрнбергских пленников». За кулисами суда предпринимаются попытки оказать давление на судей США, Англии, Франции и выгородить если не всех, то хотя бы некоторых военных преступников, чтобы сохранить их в своем «золотом фонде» на случай новой войны.

Нет, успокаиваю я себя, не удастся международному империализму вырвать из рук мирового правосудия фашистских извергов. Не посмеют на этот раз покривить душой представители буржуазного правосудия, так как жгучая народная ненависть к преступникам войны кипит и бродит во всем мире. Не сумеют буржуазные судьи скрыть зверства руководителей фашистской Германии хотя бы уже потому, что рядом с ними сидят представители советского правосудия, советская прокуратура во главе с Р. А. Руденко, располагающая документальными данными о кровавых преступлениях гитлеровцев.

Мы провели несколько дней в зале заседания. Обвинители и свидетели раскрывали перед судом чудовищные картины злодеяний гитлеровцев на фронтах войны, на временно оккупированных территориях Советского Союза, Чехословакии, Польши и в самой Германии, где томились в тюрьмах и гноились в концлагерях десятки тысяч славян, евреев, французов, англичан. Документальные фильмы восстанавливали перед глазами зрителей потрясающие картины разрушений европейских городов, пытки и истязания людей, дымящиеся печи крематориев в лагерях смерти. Здесь же демонстрировались «изделия» гестаповских специалистов по обработке человеческой кожи...

Кровь холодела при виде сцен массовых убийств, бесчеловечных жестокостей, диких зверств, которые совершали гитлеровские строители «нового порядка», преднамеренно осуществлявшие программу истребления народов ненемецкой нации. Таким путем они добивались создания «жизненного пространства» для «высшей немецкой расы».

Перед отъездом из Нюрнберга мы снова заглянули в зал суда. Через несколько дней ожидался приговор, и уже среди публики, находящейся в здании суда, велись разговоры о твердой позиции советского прокурора, с требованиями которого западные коллеги перед лицом мировой общественности вынуждены считаться; уже всерьез многие говорили о том, что для подсудимых дело «пахнет петлей».

Мы заметили в этот день, что лица преступников явно помрачнели, исчезла наигранная развязность, рисовка; они сразу же как бы сникли.

В перерыве мы направились в коридор, но на лестничной площадке были задержаны столпившейся группой фотографов и журналистов, которые осаждали лифт, щелкали фотоаппараты. В лифте с металлическими решетками, сопровождаемый конвоем, стоял Геринг. Фотографы говорили, что Геринг сегодня неузнаваем. Обычно в таких случаях он обменивался репликами, зная, что все сказанное им завтра появится в газетах всего мира, привлечет к нему внимание. На этот раз он проехал в лифте с опущенными глазами, не реагируя ни на какие вопросы.

Глядя на обмякшую фигуру Геринга, его отекшее лицо, я припоминал многочисленные появления рейхсмаршала перед толпами берлинцев накануне войны. Сколько было в нем дешевого блеска и позы! Как он сиял при приветственных криках: «Наш Герман, хайль!». Насколько же отвратительно жалким выглядел теперь этот разбойник, погрязший в крови народов! Возможно, именно в этот день кто-то из сочувствующих Герингу, зная, что его ожидает, подсунул ему по-дружески ампулу с ядом.

30 сентября — 1 октября 1946 г., когда мы снова были в Берлине, Международный Военный Трибунал огласил свой приговор над главными немецкими военными преступниками. К смертной казни через повешение были приговорены: Геринг, Риббентроп, Кейтель, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Йодль, Зейс-Инкварт, Кальтенбруннер, Борман (заочно); к пожизненному тюремному заключению: Гесс, Рёдер, Функ. Остальные подсудимые — Нейрат, Дениц, Ширах, Шпеер — были приговорены к заключению на срок от 10 до 20 лет.

Народы всего мира приветствовали решение Нюрнбергского Международного Военного Трибунала. В этом выражалось главное стремление народов: воздав должное фашистским палачам, сделать предупреждение всем еще живущим империалистическим хищникам о том, что их ждет в случае, если они попытаются развязать новую войну.

Наказания удалось избежать лишь трем из сидевших на скамье подсудимых преступников — Шахту, Паппену и Фриче. Несмотря на протест советского судьи, все они были оправданы.

Но империалистическим кругам все же удалось спасти от наказания тех, руками которых Гитлер делал войну,— германский генералитет. Представители Запада отклонили на суде требование советского обвинения о признании командования вермахта преступной организацией.

После окончания Нюрнбергского суда капиталистические силы мира всеми средствами добивались пересмотра его решений. До 15 октября 1946 г. нюрнбергский приговор не приводился в действие. Вспоминаю длительные заседания Контрольного совета, на которых представители Запада искусственно затягивали решение вопроса об исполнении нюрнбергского приговора, нагромождая при этом вороха всяких мелочей. Велись утомительно долгие переговоры о процедуре повешения осужденных преступников и формах их захоронения. Кто-то предложил, чтобы трупы повешенных преступников были преданы сожжению, а пепел развеян с самолета. Американцы запротестовали, заявив, что такой способ захоронения является почетным у американских летчиков. Было предложено тогда вывезти трупы казненных куда-либо в океан и выбросить с парохода. Против этого выступили англичане, поскольку такой способ захоронения является почетным у английских моряков. Наконец, было решено: трупы сжечь, а пепел разбросать с судна где-либо в открытом море.