Питер Франкопан - Первый крестовый поход: Зов с Востока

Речь Урбана II в Клермоне вызвала потрясение во всей Европе – новости о приближающемся вооруженном паломничестве в Иерусалим распространилась быстро. Интерес к Крестовому походу возбуждали энергичные священнослужители вроде Робера из Арбрисселя, которому было поручено читать проповеди в долине Луары, где не имелось недостатка в богатых аристократах {433} 433 Baldric of Dol, Vita Beati Roberti de Arbisello, Patrologia Latina 162, cols. 1050–1. ; Джаренто, настоятеля собора Сен-Бенинь в Дижоне, также отправили искать подходящих людей – сначала в Нормандию, затем в Англию {434} 434 Hugh of Flavigny, Chronicon, MGH, SS , 8, pp. 474–5. . В областях вроде Лимузена во Франции жизнь закипела – новости о Крестовом походе распространялись там, и на них реагировали с огромным энтузиазмом {435} 435 Bull, Knightly Piety, pp. 250–81. .

Духовенство распространяло послание папы везде, где могло, имея строгие инструкции повторять только его слова и ничего не приукрашивать. Но основная нагрузка по мобилизации крестоносцев легла на самого Урбана II {436} 436 Об указаниях Урбана II см.: Baldric of Dol, I, p. 15. . В течение нескольких месяцев после своего первого призыва взяться за оружие папа оставался во Франции, переезжая из общины в общину. Он беспрерывно путешествовал в 1095 и 1096 годах, убеждая, задабривая и предостерегая верующих. На Рождество он выступал с речами в Лиможе, весной 1096 года – в Анже и Ле-Мане, после чего отправился на юг и посетил Бордо, Тулузу и Монпелье, а в июле обратился с речью к еще одному церковному собору, в Ниме. Пока папа путешествовал из одного города в другой, перемещался из одного церковного учреждения в другое, у местных хронистов не осталось сомнений в целях его визита. Как написал один из них, Урбан II прибыл в Ле-Ман, чтобы «проповедовать о походе на Иерусалим и приехал в эти края ради этой проповеди» {437} 437 S. d'Elbenne and L-J. Dennis (eds.), Cartulaire du chapitre royal de Saint-Pierre de la Cour du Mans (Paris, 1903–7), no. 11, p. 15. . Пожертвование, пожалованное одной церкви в Марсиньи, пришлось на год, «когда папа Урбан II приехал в Аквитанию и двинул армию христиан, чтобы наказать за жестокость язычников на Востоке» {438} 438 J. Richard, 'Le Cartulaire de Marcigny-sur-Loire 1045–1144. Essai de reconstitution d'un manuscript disparu', Analecta burgundica (1957), 119, p. 87. . Весь мир поднялся, чтобы идти походом на Иерусалим {439} 439 B. de Broussillon, Cartulaire de Saint-Aubin d'Angers (1903), 1, no. 354, p. 407. .

В те места, куда Урбан II не смог приехать лично, были отправлены послания. Например, он не ездил во Фландрию – наверняка потому, что в 1090-х годах Фландрию успешно «обрабатывал» Алексей I. Тем не менее Урбан II отправил письмо нобилям, духовенству и народу Фландрии, в котором разъяснил суть своих усилий по организации помощи христианам, жертвам турок. Как им уже было хорошо известно, варвары на Востоке нанесли огромные разрушения. «Печалясь о масштабах катастрофы и будучи охваченными благочестивой печалью, – писал Урбан II, – мы посещаем регионы Галлии и посвящаем себя призывам к князьям этой страны, а также их подданным освободить церкви на Востоке. Мы официально разъяснили им на соборе в Оверни важность этого предприятия в свете подготовки к отпущению их грехов» {440} 440 Hagenmeyer, Epistulae, p. 136. .

Идея о том, что крестоносцам будут отпущены грехи, была призвана вдохновить широкие массы населения. Если вспомнить о том, что в прошлом призывы к оружию папы Григория VII и самого Алексея I сводились к долгу всех христиан идти навстречу друг другу и солидарности, которую они должны демонстрировать в трудную минуту, то предложение папы было намного более действенным. Участники похода не только выполняли свой долг, но и «зарабатывали» спасение.

Урбан II снова и снова повторял свою мысль о духовной «награде». В письме своим сторонникам в Болонье папа отмечал, что был очень доволен, узнав о том, сколько людей хотят присоединиться к походу на Иерусалим. «Вам также следует знать, – продолжал он, – что если кто-нибудь из вас примет участие в походе не ради жажды земных благ, а ради спасения ваших душ и освобождения церкви, то будет освобожден от наказания за грехи, поскольку будет считаться, что он исповедал их целиком и полностью» {441} 441 Ibid., pp. 137–8. . От участия в походе на Иерусалим выигрывали бы и те, кто совершил какие-то конкретные грехи и нуждался в искуплении. Согласно одной хронике, Урбан II предложил «французским аристократам, которые не смогли принести достаточное покаяние за бесчисленные преступления, совершенные против их собственных подданных», дать клятву и принять участие в походе, что стало бы свидетельством их раскаяния {442} 442 Chronica Monasterii Casinensis, IV.11, p. 475. О духовных «наградах», которые были предложены верующим, см.: Riley-Smith, First Crusade, pp. 13–30. .

«Если кто-то умрет во время экспедиции во имя любви к Богу и за своих братьев, – писал Урбан в письме графам Безалу (населенный пункт на территории современной Каталонии, Испания), Эмпориона (несуществующий в наше время город, находился на территории Каталонии), Руссильона (провинция на юге современной Франции) и Сердани (историческая область в Восточных Пиренеях), – то пусть он не сомневается в том, что, конечно, получит очищение от всех грехов и благодаря милосердию Господа нашего обретет вечную жизнь» {443} 443 Kehr, Papsturkunden in Spanien, p. 287. . Однако крестоносцы не сразу полностью приняли эту концепцию мученичества и спасения. По-видимому, она устоялась позднее, уже во время самой кампании, возможно, в результате больших жертв, которые понесла армия крестоносцев, особенно в 1098 году в Антиохии. Перенесенные страдания укрепили в рыцарях веру в необходимость духовной награды для тех, кто заплатил самую страшную цену за защиту христианства {444} 444 H. Cowdrey, 'Martyrdom and the First Crusade', in Edbury, Crusade and Settlement, pp. 45–56; J. Flori, 'L'example de la Première Croisade', Cahiers de civilisation médiévale 34 (1991), pp. 121–39; C. Morris, 'Martyrs of the field of battle before and during the First Crusade', Studies in Church History 30 (1993), pp. 93–104. . Однако, несмотря на всю важность этих причин, о них редко упоминают в источниках, в которых говорится, почему тот или иной герой решил принять участие в экспедиции. Братья Ги и Жоффруа из Синя в Провансе просто указали, что договорились отправиться на Восток, чтобы «снести с лица земли подлых и безумных безбожников, из-за которых жестоко пострадали бесчисленные христиане, уведенные в плен или убитые остервенелыми варварами» {445} 445 Guérard, Cartulaire de l'abbaye de Saint-Victor de Marseilles, 1, pp. 167–8. .

Повторяемый Урбаном II риторический «коктейль» из слов о страданиях христиан, духовном вознаграждении и судьбе Иерусалима возбуждал и одурманивал. Но в его распоряжении было еще одно мощное средство. Перемещаясь по Франции, папа освятил алтари многих церквей: например, в церкви Святой Троицы в Вандоме (центральная Франция), а также церкви аббатств в Мармутье и Муассаке. Многим из них были подарены кусочки Креста Господня {446} 446 C. Métais, Cartulaire de l'abbaye de la Sainte Trinité de Vendôme, 4 vols. (Paris, 1893–1900), 2, p. 39; V. Thuillier (ed.), Ouvrages posthumes de D. Jean Mabillon et D. Thierri Ruinart, 3 vols. (Paris, 1724), 3, pp. 387–90; P. Jaffé (ed.), Regesta Pontificum Romanorum, 2 vols. (Leipzig, 1885–8), 1, nos. 5656, 5649; 5647. . Других вызывающих эмоции реликвий, связанных с освобождением Иерусалима, не существовало; недаром те, кто, принимал участие в походе на Иерусалим, вставали на крестный путь (отсюда выражение «крестовый поход») и прикрепляли к своей одежде этот символ {447} 447 Деяния франков. С. 149; Hagenmeyer, Epistulae, p. 137. .