Энтони Бивор - Гражданская война в Испании 1936–1939

В середине дня в Барселону приехали Хуан Гарсиа Оливер, национальный секретарь НКТ Мариано Васкес и два лидера ВСТ. Их прислало правительство Валенсии с целью найти способ выхода из чрезвычайно опасного положения, в котором оказалась республика, особенно перед лицом европейской прессы. Приехавшие провели встречу с Женералитатом, по-прежнему сопротивлявшимся силовому снятию Айгуадера и Родригеса Саласа. Компанис заявил, что такой поворот событий не оставляет ему другого выхода, кроме просьбы, чтобы правительство Валенсии взяло ситуацию в свои руки, даже если это будет означать конец Совета обороны Женералитата.

Вожаки анархистов призвали по радио к прекращению огня, Абад де Сантильян обратился к контрольным патрулям [637]. Вечером того же дня в Валенсии собрался Совет министров: было решено назначить делегатом правительства в Каталонии полковника Эскобара, однако он не смог занять пост в связи с серьезной травмой. Командование всеми силами на Арагонском фронте было передано коммунисту генералу Посасу.

Вожаки анархистов старались успокоить ситуацию, однако газета ПОУМ «La Batalla» твердила, что лучшая оборона – это наступление, и призывала к немедленному созданию комитетов защиты революции. В среду 5 мая руководство анархистов снова встретилось с Компанисом: было достигнуто компромиссное решение о новом составе каталонского правительства без участия Айгуадера. Но напряжение на улицах не спадало. В 13 часов генеральный секретарь ВСТ Каталонии Антонио Сесе был застрелен в своей машине по пути в Женералитат, где должен был вступить в новую должность советника по обороне. Позже были обнаружены бездыханные тела итальянских анархистов Камилло Бернери, профессора философии университета Флоренции, и Франко Барбиери, а также Франсиско Феррера, племянника педагога, казненного в Монтжуике после «Трагической недели», и Доминго Аскасо, брата героя анархистов, убитого годом раньше при штурме казарм Атарасанас [638].

Средний класс Барселоны, уставший от беспорядков и стрельбы на улицах, хотел восстановления власти правительства. Центральное правительство отправило в Барселону Федерику Монтсени, чтобы она по радио призвала своих собратьев-анархистов сложить оружие. Не добившись успеха, она признала, что восстановление порядка возможно только силой. «То были наихудшие, горчайшие дни в моей жизни», – признавалась она много лет спустя [639].

Ларго Кабальеро оказался в трудном положении: он нуждался в НКТ, однако события в Барселоне усиливали коммунистов. Кабальеро осознавал, что остается единственный выход – прибегнуть к штурмовой гвардии, сняв ее подразделения с фронта на реке Харама. Кроме того, Прието прислал из Валенсии два эсминца с вооруженными отрядами. В это время в других районах Каталонии и Арагона коммунисты, пользуясь событиями, расширяли наступление, захватывая телефонные станции в Таррагоне, Толосе и нескольких менее крупных городах. Сопротивление их попыткам выливалось в уличные бои, из-за чего колонне штурмовой гвардии, направлявшейся с Харамы в Барселону, пришлось остановиться в Таррагоне и подавлять сопротивление там.

В тот же день более 1500 человек из «Красно-черной колонны», 127-й бригады 28-й дивизии и дивизии «Ленин» ПОУМ покинули фронт и устремились в Барселону; в Бинефаре их продвижение прервала республиканская авиация. В конце концов удалось уговорить их вернуться на фронт, но только после того, как они выместили свой гнев на Барбастро и других арагонских деревнях [640].

Идальго де Сиснерос прибыл на аэродром Реуса с двумя эскадрильями истребителей и двумя бомбардировщиками «для операций в регионе в случае победы восставших» [641]. Подкрепления, доставленные в Барселону эсминцами «Lepanto» и «Sanches Barcaiztegui», довели численность правительственных сил почти до уровня сил мятежников в июле прошлого года – но надежды завладеть городом у них было еще меньше. Анархисты обладали подавляющим численным превосходством, в их руках находилось почти 90 процентов Барселоны и пригородов, а также тяжелая артиллерия Монтжуика. Это огромное превосходство не использовалось потому, что в НКТ-ФАИ сознавали: продолжение боев приведет к полномасштабной гражданской войне, в которой их заклеймят как предателей, даже если сложившимся положением не сумеют воспользоваться националисты.

Днем на баррикадах раздавали знаменитую листовку «Друзей Дуррути», которую на следующее утро напечатала «La Batalla». Воззвание, адресованное рабочим, составили вечером 4 мая в ПОУМ – оно содержало требования революционной хунты, казни виновных, разоружения военизированных формирований, социалистических преобразований в экономике, роспуска политических партий, напавших на рабочий класс. Там заявлялось: «Мы не уйдем с улиц! Революция прежде всего! Да здравствует социалистическая революция! Долой контрреволюцию!» Еще до вечера НКТ и ФАИ дезавуировали листовку.

На рассвете четверга 6 мая руководство НКТ-ФАИ предложило правительству соглашение: они разберут баррикады и прикажут своим последователям вернуться на работу при условии отвода штурмовой гвардии и отказа от репрессий. Положительный ответ Женералитата поступил в 5 часов следующего утра. «Solidaridad Obrera» вышла с призывом: «Товарищи из правительственных сил, возвращайтесь в свои казармы! Товарищи из НКТ, назад в союзы! Товарищи из ВСТ и ОСПК, назад в центры! Да здравствует мир!» Но коммунистическое издание «El Noticiero Universal», намекая на листовку «Друзей Дуррути», нападало на «преступный троцкизм», подбивавший антифашистов Каталонии на братоубийственную войну. Другие коммунистические издания делали схожие подстрекательские заявления.

В пятницу 7 мая в Барселону въехали 150 грузовиков с 5000 штурмовыми гвардейцами и карабинерами. Региональный комитет НКТ в радиообращении призвал всех к участию в восстановлении законности и порядка. Стрельба прекратилась не полностью, но начался разбор баррикад. При этом ОСНК и штурмовая гвардия своих позиций не оставили и подвергли либертарианцев жестоким репрессиям.

Либертарианцам не досталось даже пирровой победы. Компанис отрекся от попытки Родригеса Саласа захватить здание телефонной станции и убрал из правительства Айгуадера, но фактически и либертарное движение, и Компанис потерпели поражение, а коммунисты получили желанный рычаг отстранения от власти Ларго Кабальеро.

Гневу коммунистической печати, выражавшей партийную линию и осуждавшей троцкистскую измену, не было предела. Это отражалось и в донесениях Коминтерна в Москву, утверждавших, что беспорядки планировались заблаговременно. Один представитель Коминтерна назвал события в Барселоне просто «путчем» и добавил, что существуют «очень интересные документы, доказывающие связь испанских троцкистов с Франко… Подготовка к путчу началась два месяца назад. Это тоже доказано» [642].