Энтони Бивор - Гражданская война в Испании 1936–1939

В поезде один из моих товарищей – кажется, Пьеро – совершенно безразлично говорил о смерти. “Умереть ничего не значит. Главное – выиграть”. …Мы запеваем “Карманьолу”. Потом мы спели по-испански “Молодых гвардейцев”. На мгновение мне показалось, что мы бессмертны, что ни один из нас не умрет, даже если пуля угодит в голову или в сердце.

Элоррио. Поезд останавливается. Перекликаясь, мы строимся поротно. Льет дождь. Наш рабоче-крестьянский батальон шагает вперед между черными, немыми деревенскими заборами.

Вторник. “Товарищи, подъем!” Два часа ночи, темень. Через две минуты рота готова к бою. Собственно, нам нужно было только обуться. Дудул сказал вдруг: “Действительно, когда идешь в бой, сердце бьется сильнее”.

Пули секут ветки деревьев, свистят мимо наших ушей, ударяют в землю у наших ног. Слышен шепот: “Товарищи, сейчас пойдем в наступление”». Потом громкий крик: “Adelante!” Мы идем вперед по колено в грязи. Вперед, сквозь завесу пуль. Я весь трясусь, а ведь я не трус. Все тело колышется, как вымпел на ветру. Приходится словно хватать собственное тело за плечи и толкать его вперед…

Как тяжко тащить раненого! Раненые кажутся особенно тяжелыми, когда ты на ногах с рассвета до заката. Иногда мы спотыкались, попадая в воронки от снарядов, и роняли человека, которого несли. От каждого его стона у меня разрывалось сердце. Когда мы добрались до леса, где вел бой французский батальон, я свалился. Больше ничего не помню» [501] Adelante! // Интернациональная бригада. Москва, 1937. С. 106–118. .

Ход войны на Арагонском фронте, где царило почти полное затишье, вскоре превратился в главную причину напряженности между анархистами и коммунистами. С уменьшением возможности отбить ключевые города – Сарагосу, Теруэль и Уэску – каталонская милиция погрузилась в летаргию. Но и мероприятия коммунистов (вроде футбольных матчей с противником, которые Хемингуэй принимал как благую весть) часто бывали ошибочными и обманчивыми. Коммунисты старались не допускать попадания на Арагонский фронт нового вооружения, главным образом самолетов и танков, необходимых, прежде всего, для их собственных войск под Мадридом. Часть лучших каталонских войск воевала там же, а оставшиеся были вооружены одними дробовиками. При таких условиях нереалистично было надеяться на возобновление наступления, тем более после неудачи всех семи атак XIII Интербригады на Теруэль.

Тем не менее бездействие анархистов в районе, который они обещали превратить в «Испанскую Украину», бросалось в глаза. Руководство НКТ-ФАИ ничего не предпринимало для организации партизанских отрядов и развертывания кампании махновского типа, позволявшей обойтись без ненавистных им армейских условностей. Поразительно, как Гарсиа Оливер, с его энергией и воображением, умудрился не понять, что распыление неприятельских сил на обширной территории методами активной партизанской войны стоило бы гораздо меньших потерь, чем единственная альтернатива – неизбежная бойня. У националистов не было сил на ведение войны с партизанами в тылу одновременно с обыкновенной войной на фронте. Да, в их тылах действовало немало партизанских отрядов. Но, как будет показано дальше, значительная их часть была на самом деле просто беженцами, спасавшимися от карательных подразделений националистов. Тем не менее в Галисии, Леоне, Эстремадуре и Андалусии действовало активное сопротивление; в Андалусии прославился отряд под командованием Марото, краснодеревщика из Гранады.

ГРУ и особенно НКВД вели в Испании «активную работу». Это означало, что, помимо сугубо разведывательных задач, они занимались саботажем в тылу у националистов. Общее руководство осуществлял «Орлов», глава НКВД в Испании, а всей партизанской деятельностью командовал Х.-У. Мамсуров («полковник Ксанти») [502] Мамсуров Хаджи-Умар (Хаджиумар) Джиорович – генерал-полковник, участник гражданской войны в Испании, советско-финской войны, Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, первый заместитель начальника ГРУ. ( Прим. ред. ) , работавший в Испании с августа 1936 по октябрь 1937 года. Он запускал «активки» – мелкие группы саботажников, переходившие линию фронта со специальными заданиями. Мамсуров, получивший звание Героя Советского Союза и дослужившийся до генерал-полковника, утверждал впоследствии, что это он послужил прототипом Роберта Джордана, героя романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол» [503] См.: Красная звезда. 15 сентября 1993 г. . Его сменил Наум Этингон, тоже один из главных героев советской разведки за рубежом, мастер «мокрых дел»: это он организовал убийство Троцкого. В письме к Ларго Кабальеро в декабре 1936 года сам Сталин подчеркивал необходимость засылать отряды во вражеский тыл.

«Орлов» позднее утверждал, что подготовил в своих школах 1600 «герильерос» и отправил в неприятельский тыл еще 14 тысяч «регулярных» бойцов, но последняя цифра, скорее всего, сильное преувеличение.

Преобразование сил милиции в Народную армию, известное как «милитаризация», проходило нелегко. Те из анархистов, членов ПОУМ и левых социалистов, кто отстаивал милицейскую систему из принципа, упорно отказывались видеть, что она не отвечает потребностям ситуации. Они также проводили ложные параллели с Французской и Русской революциями [504] См.: Alpert. El Ejército de la República. P. 65. . «Военная машина» может быть побеждена только более мощной машиной или тактикой саботажа, нерегулярных военных действий. Милиция не была способна ни на то ни на другое. Она импровизировала, следуя революционной необходимости, не будучи новым словом в военном деле, и совершенно не могла выстоять перед относительно неплохо обученным и прилично вооруженным врагом.

Теоретическое обоснование милицейской системы почти полностью сводилось к области боевого духа, но это лишь одна составляющая военной мощи, причем самая уязвимая. Слишком многие анархисты подменяли боевым духом практическое умение и, не отвергая дисциплину как таковую, отказывались от самодисциплины и порой, оправдывая свою беспомощность, клялись в верности убеждениям. Но были и другие, такие, как Сиприано Мера, понимавшие, что в конфликте между военной необходимостью и идеалами приходится выбирать первое. Осенью и зимой 1936 года к этому пониманию приходило все больше анархистов. Их тревожило усиление коммунистов, но они знали, что война против националистов – это борьба за выживание.

Процесс «милитаризации» сталкивался с двумя крупными препятствиями. Одним стал принцип «объединенного командования», беспокоивший анархистов и ПОУМ, боявшихся коммунистов, несмотря на согласие с необходимостью такого подхода в современной войне. Другим камнем преткновения было внедрение традиционной воинской дисциплины. ПОУМ была сторонницей солдатских советов по примеру тех, что были рождены русской революцией, но эта идея ужасала коммунистов, а в рядах анархистов вызвала раскол. Мера неоднократно подчеркивал, что инстинкт самосохранения слишком силен, чтобы с ним могла сладить одна сила воли в противоестественной обстановке «грохота пушек, треска пулеметов, свиста бомб» [505] Mera . Guerra, exilio y cárcel. Paris, 1976. .