Энтони Бивор - Гражданская война в Испании 1936–1939

Испанская Церковь полностью поддержала эту версию, ее профессор теологии в Риме дошел до утверждений, что в Испании нет ни одного немца и что Франко обходится только испанскими солдатами, равных которым нет в целом мире. Эту легенду было трудно поддерживать даже самым ярым сторонникам Франко за рубежом. Сам генерал Роатта передал 8 мая графу Чиано слова генерала Шперле о том, что легион «Кондор» бомбил Гернику зажигательными бомбами [567] См.: A. Rovighi, F. Stefani. La participazione italiana alla guerra civile spagnola. Estado Mayor del Ejército. Roma, 1993. Цит. по: Ranzato. Leclissi della democrazia. P. 492. . Американская журналистка, сопровождаемая фалангистом, через несколько месяцев, в августе, беседовала с офицером штаба Северной армии. Фалангист, принявший на веру версию Саламанки, сказал офицеру, что «красные» Герники утверждают, будто бы город не сгорел, а был разбомблен с воздуха. «Разбомблен, а как же! – ответил штабной офицер. – Мы бомбили и бомбили его, и правильно, а почему бы нет?» [568] Virginia Cowles. Looking for Trouble. P. 75.

Позже ветераны «Кондора» доказывали, что их эскадрильи метили в мост в Рентерии за Герникой, но бомбы снесло на город сильным ветром. Жалкое оправдание: попаданий по мосту не было, ветра тоже, «Юнкерсы» летели рядами, а не цепочками, противопехотные и зажигательные бомбы, тем более пулеметы, против каменных мостов неэффективны. К тому же, как явствует из личного дневника Рихтхофена, бомбардировку планировали совместно с националистами: начальник штаба Молы полковник Вигон утвердил цель накануне налета и подтвердил ее за несколько часов до его начала. Никто из офицеров-националистов не предупреждал летчиков о значении Герники в жизни и в истории басков, а если бы и предупреждал, план все равно остался бы без изменений.

Запись в дневнике Рихтхофена за 26 апреля, при всей лаконичности, звучит яснее ясного и явно противоречит националистской версии событий. «К-88 [бомбардировщики легиона «Кондор»] направлены на Гернику для остановки и нарушения отхода красных, который должен происходить здесь». На следующий день он делает простую запись: «Герника горит». 28 апреля: «Герника, видимо, полностью разрушена» [569] Военный дневник Рихтхофена. BA-MA RL 35/38. . Gefechtsbericht (боевой рапорт) за тот день почему-то не сохранился. Одной из целей налета была, вероятно, блокировка дорог, как он и писал, но все остальное указывает на крупный эксперимент с намерением выяснить эффективность террора с воздуха [570] О разрушении Герники см.: Gordon Thomas, Max Morgan Witts. The Day Guernica Died. London, 1975; H. R. Southworth . Guernica el mito; Á. Viñas. Guerra, dinero, dictadura; J. L. de la Granja, C. Garitaonandía (ed.) . Gernika: 50 años después. .

Одновременно с отходом в этом секторе имели место и смелые и эффективные арьергардные бои. В Гернике коммунистический батальон имени Розы Люксембург под командованием майора Кристобаля некоторое время сдерживал националистов, невзирая на невероятную некомпетентность командующего формированием полковника Ярца, не умевшего, как видно, даже читать карту. 1 мая, после упорядочения отхода, 8-й батальон ВСТ устроил весьма успешную засаду в прибрежном Бермео, обратив в бегство 4 тысячи человек из итальянских «Красных стрел» вместе с их «Фиатами Ансальдо».

У армии Эускади не было, впрочем, необходимости отходить к «железному кольцу» вокруг Бильбао. Эти оборонительные укрепления, имевшие периметр 80 километров, начали сооружать еще зимой. На работах было занято 15 тысяч человек, не считая персонала гражданских компаний, работавших по контрактам, но сравнение этой линии с линией Мажино было ошибочным.

«Кольцо» было неглубоким – местами все ограничивалось одной полосой траншей – и незаконченным. Попыток засекретить работы не предпринималось, майор Гойкоэчеа перебежал к националистам с подробными чертежами. Президент Асанья не питал иллюзий по поводу оборонительной ценности этих позиций. «Так называемое «кольцо Бильбао» – не более чем фантазия. Более того, я боюсь, что город Бильбао не станут оборонять, когда противник подойдет к его воротам» [571] Diarios completes. P. 974. . Этот скепсис подтверждал полковник фон Рихтхофен, записавший 29 апреля: «Судя по фотографиям, большие участки этих позиций остаются неукрепленными». Через два дня он отбыл в отпуск; только что он узнал о самой крупной потере «Кондора» за всю войну: истребители республиканцев перехватили «Юнкерс-52», перевозивший сразу семерых пилотов-истребителей, самолет был сбит, и все они погибли [572] Военный дневник Рихтхофена. BA-MA RL 35/38. .

Итальянцы увеличивали численность своих сил на севере, все четыре Наваррские бригады националистов были доведены почти до дивизионной численности. Тем временем республиканцы набирали все новых gudari, батальоны ВСТ, НКТ и коммунистов, подтягивали подкрепления из Астурии и Сантандера. Правительство в Валенсии пыталось помочь самолетами, прибывавшими через Францию, но Комитет по невмешательству дважды прикрывал работу этого канала поставок.

То, что политика невмешательства действовала только на французской границе, сильно обескураживало республиканцев. Считалось, что лететь напрямую в Бильбао слишком опасно: в этом случае на борту оставалось бы слишком мало топлива, самолеты были бы слишком уязвимы для истребителей националистов. В Басконии оставалось всего 6 «Чато», и, несмотря на то что их пилотам удалось сбить первые два отправленных в Испанию «Дорнье-17», гибель аса Фелипе дель Рио вызвала сильное уныние.

Взаимное недопонимание приводило к напряженности в отношениях между басками и валенсийским правительством. Тамошние министры подозревали Агирре и его министров в подготовке сепаратного мира, а те были уверены, что им намеренно отказывают в помощи. Республика знала, что завоевание севера не только даст националистам жизненно важную промышленность, но и высвободит войска для развертывания в центре страны. Поэтому на май планировалось два наступления: в Уэске и в Сьерра-де-Гвадарраме, в направлении Сеговии. Однако оба они не привели к отвлечению сил националистов с Северного фронта.

22 мая 4-я Наваррская бригада достигла восточной стороны «железного кольца». Наступление националистов было уже не таким стремительным, так как баски и их союзники стали лучше воевать и не так страдали от авианалетов. Они научились вести зенитный огонь, который, несмотря на невысокое число попаданий, отгонял истребители «Фиат» и «Хейнкель» (почти треть «Фиатов», погибших в войне, были сбиты пулеметным и винтовочным огнем).

Проводились замены неумелых старших офицеров. Но попытки Агирре оживить действия своего штаба в ходе кампании мало улучшили положение. Он прекратил вмешиваться после замены Льяно де ла Энкомьенды генералом Гамиром Улибарри, кадровым военным-баском, присланным из Валенсии. Было назначено несколько новых командиров бригад и дивизий, таких, как замечательный механик Белдеррен, организатор эффективной обороны в урочище Инчортас, коммунист-контрабандист Кристобаль и французский полковник Пуц из Интернациональных бригад. При этом русский генерал Горев, ничем себя не проявивший, остался на своем месте.