Энтони Бивор - Гражданская война в Испании 1936–1939

Газетчики были подвержены эмоциям не меньше остальных людей. Многие, побывавшие в осажденном Мадриде, превращались в решительных и зачастую некритичных сторонников республики. Их пристрастность влияла на освещение ими последующих событий, как, например, стараний компартии добиться полного контроля. Идеалы антифашистской борьбы заставляли их закрывать глаза на многие неудобные стороны войны. Атмосфера не способствовала сохранению объективности. В США республику поддерживали Герберт Мэттьюс и Лоуренс Фернсуорт из «Нью-Йорк таймс», Джей Аллен и Джон Уитакер из «Чикаго трибюн».

На информацию, появлявшуюся в печати, влияли всевозможные «сторонние факторы». К ним относились пропагандистские брифинги правительственных пресс-секретарей, республиканская цензура, политические и коммерческие предубеждения издателей. В конце войны издатель «Нью-Йорк таймс» запретил Мэттьюсу «присылать сентиментальщину про лагеря беженцев». В 1937 году издатель «Таймс» Доусон отказывался печатать некоторые материалы Стира из Басконии из-за нежелания нервировать немцев. 3 мая, через неделю после репортажа Стира о Гернике, он писал, что «ночь за ночью делал невозможное, чтобы газета не затронула их за живое» [590] Southworth. El mito. P. 238. . Самую громкую огласку получил спор между Луи Делапре и издателем правой «Франс Суар». Незадолго до гибели (самолет, в котором он летел обратно во Францию, был сбит) Делапре жаловался, что его статьи не печатают. В своем последнем репортаже он с горечью заметил, что «убийство сотни испанских детей менее интересно, чем вздох миссис Симпсон» [591] Имеется в виду Бесси Уоллис Симпсон – с 1937 г. супруга герцога Виндзорского, бывшего короля Великобритании Эдуарда VIII. Именно желание короля жениться на дважды разведенной Уоллис Симпсон стало причиной его отречения от престола в декабре 1936 г. ( Прим. ред. ) .

Республиканская пропаганда часто не отличалась от националистской [592] Беннассар утверждает, что «оба лагеря выступали как агентства дезинформации и фабрики слухов» (La guerre d’Espagne et ses lendemains. P. 323). : обе стороны раздували отдельные инциденты и делали из них обобщенные выводы. Республиканцы распространяли ужасные рассказы про то, как марокканские «регуларес» отрубают руки детям, сжимавшим кулачки в «левом» приветствии. Находилось место и для чудес на светский лад, например для неразорвавшихся бомб националистов, начиненных вместо взрывчатого вещества посланиями солидарности от зарубежных трудящихся. Случаи саботажа на оружейных заводах, без сомнения, имели место, но республиканская пропаганда слишком грешила преувеличениями и порождала неоправданные надежды. Полковник Касадо не без основания утверждал, что именно они послужили немалым вкладом в поражение республиканцев – правительство возбуждало необузданный оптимизм по поводу очередного наступления, после чего не могло признать его неудачу, и это влекло огромные потери при защите бесполезных целей.

Роковой проблемой для республиканских властей стала необходимость поддерживать две несовместимые версии событий в одно и то же время. Версия для внешнего употребления должна была убедить правительства Франции, Британии и США, что республика – это либеральная демократия, уважающая право частной собственности, тогда как внутренние коммюнике внушали рабочим, что они по-прежнему отстаивают дело социальной революции. Цензурой заправлял Альварес дель Вайо. Сотрудник, приставленный к англоязычным журналистам, утверждал, что имел «инструкцию не пропускать вовне ни единого слова об этой революции в экономической системе лоялистской Испании и не разрешать корреспондентам в Валенсии свободно писать о произошедшей революции» [593] Цит. по: Noam Chomsky. American Power and the New Mandarins. P. 115. .

Гражданская война в Испании в небывалом масштабе привлекала внимание творческих людей и интеллектуалов, подавляющее большинство которых заняло сторону республики. Конфликт завораживал их размахом, свойственным эпической драме, в которой подвергаются испытанию главные силы человечества. Но они не ограничивались ролью пассивных наблюдателей: бойня, в которую выродилась Первая мировая война, подорвала нравственные основы отстраненности художника от политики и превратила принцип «искусство для искусства» по меньшей мере в презираемую обществом наглость. Это явление было доведено до логической крайности социалистическим реализмом – подчинением всех форм художественного выражения делу пролетариата.

Интеллектуалы поддерживали борьбу республики скорее морально, чем практически, хотя некоторые писатели, включая Андре Мальро, Джорджа Оруэлла и Джона Корнфорда, взяли в руки оружие, а другие, как Хемингуэй, Джон Дос Пассос, чилийский поэт Пабло Неруда, У. Х. Оден, Стивен Спендер, Сесил Дей-Льюис, Герберт Рид, Жорж Бернанос, Антуан де Сент-Экзюпери, Луи Арагон и Поль Элюар, подолгу находились в Испании. Роман Мальро «Надежда» многие сочли гимном сопротивлению Испанской республики, хотя совсем скоро этот крупный политический оппортунист превратился в заядлого антикоммуниста.

Но ничто не могло сравниться с той интеллектуальной мобилизацией, которой добилась Коммунистическая партия. В 1930-х годах она привлекла на свою сторону многих писателей и особенно поэтов: Мигеля Эрнандеса и Рафаэля Альберти, Стивена Спендера, Сесила Дей-Льюиса, Хью Макдиармида и Пабло Неруду. Самым прославленным писателем – сторонником республики, изо всех сил поддерживавшим развернутую коммунистами кампанию, был Эрнест Хемингуэй. Тем не менее любопытно взглянуть на противоречивость его натуры, подчеркивавшую конфликт политических сил в республиканской Испании.

Хемингуэй был индивидуалистом для себя и при этом – поборником дисциплины для всех остальных. Он поддерживал борьбу коммунистов с анархистами и ее методы, но только потому, что считал это необходимым для победы в войне. «Мне нравятся коммунисты, когда они становятся солдатами, – сказал он другу в 1938 году. – Но когда они играют в святош, я их ненавижу». Обхаживая его, коммунисты не отдавали себе отчета, что его глубокая и искренняя ненависть к фашизму не тождественна восхищению ими самими из политической убежденности. Но грубость, с которой Хемингуэй сообщил Дос Пассосу о тайной казни коммунистами Хосе Роблеса (закадычного друга Дос Пассоса), положила конец союзу двух писателей. Хемингуэй осуждал Дос Пассоса за поддержку анархистов и за «не совсем верное отношение к коммунистам» [594] О роли интеллектуалов в Гражданской войне в Испании см., в частности: Southworth . El mito de la cruzada de Franco; R. álvarez, R. López ( eds ). Poesia anglo-norteamericana de la guerra civil española. Salamanca, 1986; Robert Payne. The Civil War in Spain, 1936–1939. London, 1962; Francisco Rico (ed.). Historia y crítica de la literatura española. Vol. 7. Barcelona, 1984. .