Владимир Воронов - Рассекречено. Правда об острых эпизодах советской эпохи

Следствие, проведенное уже после «бархатной революции» с использованием современных достижений судебно-медицинской экспертизы, установило: министра, несмотря на его отчаянное сопротивление, выбросили из окна или столкнули с подоконника несколько человек. В 1994 году советская разведчица Елизавета Паршина, служившая некогда под началом генералов Судоплатова и Эйтингона, а после войны бывшая на нелегальной работе, сделала сенсационное заявление: Масарик был убит ликвидаторами МГБ СССР. Позже она дополнила: непосредственным организатором убийства был генерал-лейтенант госбезопасности Михаил Белкин, на тот момент — начальник Управления контрразведки МГБ Центральной группы войск, советской оккупационной группировки в соседней Австрии. Попутно Белкин выполнял функции советника МГБ при органах госбезопасности Венгрии и Чехословакии. Как утверждала Паршина, именно генерал Белкин и выкинул Масарика из окна, «ассистировал» ему при этом младший оперуполномоченный Бондаренко. В 2002 году чешская сторона обратилась к Москве с просьбой: исследовать российские архивы — госбезопасности, МИД и ЦК ВКП(б) — за период 1947–1948 годов с целью обнаружения документов, могущих пролить свет на обстоятельства смерти Яна Масарика. Но спустя почти год Генеральная прокуратура РФ ответила, что «архивные материалы, к которым был проявлен интерес, <���…> до сих пор являются государственной тайной».

Февраль 1953 года выдался в Советском Союзе тревожным, в стране явно назревало нечто страшное и масштабное: своего апогея достигла развернувшаяся с января 1953 года кампания по делу «врачей-убийц», Москва полнилась слухами о грядущих «стихийных» еврейских погромах. А по всей стране тем временем в поте лица своего денно и нощно трудились отделы кадров и домоуправления, по распоряжению горкомов и райкомов партии и под наблюдением МГБ составляя списки «лиц еврейской национальности». 8 февраля 1953 года газета «Правда» опубликовала директивный фельетон «Простаки и проходимцы»: «проходимцы» — понятно кто, а «простаки» — те, кто берет их на работу… Да что фельетон, если почти в открытую уже велись разговоры, что «по просьбе трудящихся» всех советских евреев вот-вот должны эшелонами отправить в места не столь отдаленные и дело лишь за подходящим поводом.

Весь вечер 9 февраля 1953 года в Тель-Авиве лил сильный дождь, слегка приглушивший резкий звук во дворике дома 46 на бульваре Ротшильда: там, в симпатичном двухэтажном особняке с башенкой, известном как «Дом Левина», располагалось тогда советское посольство. И в 21 час 45 минут по местному времени, как зафиксировали охранявшие миссию израильские полицейские, на территории советского посольства в Тель-Авиве прогремел взрыв. Но только через час посланник Павел Ершов лично вызвал скорую помощь, сообщив про взрыв бомбы в посольстве.

Жертв, к счастью, не оказалось, но ранения получили жена самого посланника, Клавдия Ершова, жена завхоза посольства Сысоева и шофер дипмиссии Гришин. Супруге посланника, находившейся у окна второго этажа особняка, осколками стекла посекло лицо. Шоферу посольства рассекло губу и выбило зуб, сильнее всех пострадала жена завхоза: ей раздробило стопы ног, а из кожи медики извлекли множество мраморных осколков — взрывное устройство вроде бы было подложено под мраморную скамью на территории посольства.

Но при этом глава советской миссии озвучил время взрыва — 22 часа 35 минут, расходившееся с данными израильской полиции на 50 минут. По сей день загадка, почему целых 50 минут советская миссия скрывала сам факт взрыва, из-за чего и медицинская помощь была оказана пострадавшим с запозданием. Ждали шифровки с инструкциями из Москвы?

Советские данные расходились с израильскими не только по этой детали, но и собственно по взрывному устройству: что оно собой представляло, как попало на территорию посольства, где было установлено и какова его мощность. Первоначально даже утверждалось, что это была 30-килограммовая бомба, но столь мощный заряд запросто снес бы с лица земли весь особняк! По более «умеренной» версии, мощность бомбы якобы составила «всего» 15 кг, но и такой заряд неизбежно обрушил бы часть особняка, а на снимках можно видеть, что ущерб от взрыва, мягко говоря, незначительный. Эксперты уже израильских спецслужб полагали, что на территории миссии, скорее всего, взорвалась граната — это больше похоже на правду.

Из посольской шифровки в Москву, отправленной сразу же после взрыва: «…Проверкой установлено, что диверсанты проникли на территорию миссии, перерезав ножницами проход в сетке, ограждающей территорию миссии». Кстати, собственно дипломатов среди работников тогдашнего советского посольства в Израиле были считанные единицы: костяк миссии составляли сотрудники МГБ, многие из которых имели весьма немалый опыт проведения диверсионно-террористических операций. И чтобы эти матерые волки бериевского розлива и закалки прозевали, пусть и темным дождливым вечером, как группа неких молодцев через посольский забор затаскивает на территорию миссии ящики со взрывчаткой?! Даже не смешно…

Но еще более странным — для знающих дипломатические тонкости и нормы протокола — выглядит финальный пассаж шифровки: «Считаю, что в связи с этим случаем было бы целесообразным разорвать дипломатические отношения с данным правительством Израиля. Ответ прошу телеграфировать немедленно».

Почти ультиматум своему же руководству?! Но никакой дипломат в принципе не может общаться со своим начальством в таком тоне. Более того, даже самый полномочный глава дипмиссии вправе лишь информировать высшие инстанции, запрашивая инструкции, но уж никак не предлагать конкретные (да еще и самые резкие) меры, когда его об этом не спрашивают. А уж вопрос разрыва дипломатических отношений и вовсе находится вне компетенции не только посла, но даже и МИДа: так вопрос мог поставить (и решать) только один человек — лично Сталин, и никто иной. А тут какой-то посланник по своему почину (!) предлагает взять да и разорвать отношения между странами — чистой воды покушение на прерогативы товарища Сталина?! Обиделся, понимаешь, что жену стеклышками поцарапало? Так государственные интересы выше не только личика жены посла, но и самого его: когда персы на кусочки разорвали посла Российской империи Грибоедова, никто с ними дипотношений не порвал…

Шифровка однозначно выглядит подготовленным и заблаговременно согласованным документом, которому надо было дать ход в нужный момент, предоставив Кремлю необходимую отмазку: «Товарищ Сталин, вот тут в связи с этим поступило такое предложение…».