Владимир Тихонов - История Кореи. Том 2. Двадцатый век

В. М. Тихонов

Корея в дни перед аннексией.Рисунок из "Illustrated London News" за 17 сентября 1910 г.

Как и ожидалось многими наблюдателями как в Корее, так и за рубежом уже в начале 1900-х годов, в конце концов, противоречия между экспансионистскими проектами царской России и Японии в Корее и Маньчжурии привели обе державы к фатальному для судеб Кореи вооруженному столкновению. В то время как, судя по архивным источникам, царь Николай II понимал неподготовленность России к войне на Дальнем Востоке и желал, по крайней мере, оттянуть момент решающей схватки, группировка А. М. Безобразова, поддерживаемая царским наместником на Дальнем Востоке адмиралом Е. И. Алексеевым (внебрачный сын Александра II), вела авантюрную линию, провоцировала японские милитаристские круги на конфликт. Открытие 1 июля 1903 г. движения по всей магистрали КВЖД, т. е. железнодорожного сообщения между европейской Россией и Дальним Востоком, вызвав новые опасения по поводу дальневосточной экспансии России у японского истеблишмента, придало уверенности сторонникам агрессивной линии в окружении Николая II. Уже в июле 1903 г., готовясь к возможным столкновениям с Японией, российские части заняли позиции под городом Ёнампхо на корейской стороне границы с Китаем и начали проводку там телеграфных линий, что вызвало протесты корейского правительства. Ответом на корейские протесты стало усиление российских позиций на корейском берегу пограничной реки Амноккан (Ялуцзян) и требование сдать Ёнампхо в аренду России. Со своей стороны, японский кабинет направил 30 июня 1903 г. в Петербург заведомо неприемлемый для России проект договоренности по корейскому вопросу, требуя от Николая II согласиться на использование всей территории Кореи Японией в «стратегических целях», т. е. практически на японский протекторат над Кореей. Россия, в свою очередь, требовала оставить прилегающую к российской сфере влияния в Маньчжурии территорию Кореи к северу от 39-й параллели нейтральной и, признавая будущий японский протекторат над Кореей в принципе, желала иметь гарантии того, что территория Кореи не будет использована как база для подготовки к войне против России (эти требования иногда не совсем корректно трактуются как предложения о «разделе Кореи по 39-й параллели между Японией и Россией»). Япония же до самого конца (последний ультиматум России был направлен 31 декабря 1903 г.) требовала от российского правительства исключить Корею из сферы российских интересов, т. е. признать «права» японцев на колонизацию Кореи и в перспективе отказаться от всякой политики в отношении Корейского полуострова. На это царское правительство, рассматривавшее милитаризацию японцами северной части Кореи как прямую угрозу своим планам «освоения» оккупированной российским корпусом Маньчжурии, согласиться не могло и не желало.

Не желало оно, в принципе, и идти первым на войну с Японией, для которой у России на Дальнем Востоке пока что не было достаточных сил. Кадровая армия России была самой большой в мире (1135 тыс. чел.), но к январю 1904 г. она имела на Дальнем Востоке лишь около 98 тыс. солдат и офицеров, разбросанных от Читы до Владивостока (не считая железнодорожных войск и погранохраны). Русский военный флот на Дальнем Востоке составлял около 60 боевых судов, из них 7 броненосцев. Японии же было относительно легко в случае необходимости перебазировать на континент свою армию, в мирное время насчитывавшую около 180 тыс. бойцов, а после мобилизации — 442 тыс. Японский флот уже к началу войны числил в своем составе более 130 кораблей (в т. ч. 6 броненосцев и 8 броненосных крейсеров), многие из которых превосходили российские аналоги по ряду военно-технических данных. Зная о неготовности страны к большой войне на Дальнем Востоке, царское правительство стремилось не форсировать события и по возможности затягивать переговоры с японской стороной. В высших сферах господствовала, однако, уверенность, что японцы — по крайней мере, пока что, — «не посмеют» напасть на огромную Россию первыми. Исходя из этого, официальный Петербург до самого конца отказывался признать за Японией исключительные права на Корею. Именно корейский вопрос (демилитаризация северной части Кореи, японское требование исключить Корею из российской сферы интересов) стал тем «детонатором», что привел Россию и Японию к.

Конечно, конфликт колониальных амбиций в Корее и Маньчжурии был только одним из факторов, делавших крупномасштабную бойню на Дальнем Востоке «привлекательной» как для значительной части правящих кругов обеих стран, так и для их заморских покровителей. С точки зрения царского правительства, «маленькая победоносная война» (выражение известного реакционера, министра внутренних дел В.К. Плеве) должна была поднять пошатнувшийся авторитет самодержавной власти, связать руки ее либерально-демократическим критикам. Обуздание экспансионистских планов Японии на Дальнем Востоке соответствовало и интересам главного кредитора и союзника царизма— Франции, активно поддерживавшей российскую дипломатию в ее корейской игре. В то же время финансовую поддержку Японии оказывали США, считавшие, что японский контроль над Кореей и Южной Маньчжурией будет благоприятнее для их собственной экономической экспансии, и в принципе желавшие, чтобы русские и японцы «истощили бы друг друга как можно больше и умерили бы в результате свои аппетиты» (президент США Т. Рузвельт). Великобритания, союзник и главный военный поставщик Японии, была резко настроена против российской экспансии на Дальнем Востоке вообще и делала все возможное для разжигания конфликта. Интересы Кореи как таковые не принимались в расчет ни одной из держав. Для центральных империалистических хищников (Великобритания, США, Франция), стравливавших между собой две периферийные империи (Россия, Япония), двор Коджона был лишь пешкой в большой игре. Наконец, для правящих кругов Японии война также была средством «дисциплинировать нацию», еще раз разжечь поутихшую со времени войны с Китаем военно-патриотическую истерию, а заодно и завоевать мировой престиж, победив одну из старых европейских империалистических держав. Платить же за дипломатические, военно-стратегические и экономические амбиции элит пришлось в итоге сотням тысяч российских и японских солдат, погибших или изувеченных в бессмысленной военной мясорубке.