Мари-Пьер Рэй - 1814. Царь в Париже

Поток прошений и ходатайств не иссякал, и царь был вынужден, чтобы покончить с ним, опубликовать через Нессельроде следующий документ:

«Находясь во Франции для водворения мира и счастья, Его Императорское Величество поставил себе долгом не вступаться в исполнение законов и в ход гражданских дел и приглашает посему всех лиц, имеющих ходатайства, обращаться к уполномоченным органам временного правительства» {394} 394 Михайловский-Данилевский A. И. Мемуары, 1814–1815. Указ. соч. С. 47. .

По прибытии в Париж Александр, провозгласивший себя защитником французской столицы, всячески льстил гордости парижан: «Я нашел Париж очень красивым, — вскричал он, — и я надеюсь оставить его еще более цветущим» {395} 395 Цит. по: Alexandrana, ou bons mots et paroles remarquables d’Alexandre I er . Op. cit. P. 75. . Царь стремился поддержать национальную гордость французов. 21 апреля царь присутствовал на торжественном заседании Французской академии. Секретарь Академии воздал хвалу русскому царю, заявив, что «великодушный Александр протянул нам руку помощи», а лауреат Академии Абель-Франсуа Вильмен произнес небольшую приветственную речь в его честь. Получив дозволение прочитать перед царем речь «Выгоды и неудобства Критики», за которую он и получил премию, Вильмен начал свое выступление с того, что сравнил наследника Романовых с Марком Аврелием, государем-философом:

«Великодушие Александра представляет взорам нашим одного из те* людей, каких мы находим в античности, исполненного страстью к славе Его могущество и его молодость обеспечат Европе долгий мир. Геройский характер его в соединении с просвещением, свойственным новейшим народам, кажется достойным упрочить сей мир, а также воссоздать и еще улучшить образ монарха-философа, представленный Марком Аврелием, и явить наконец на престоле мудрость, вооруженную властью, столь же великой, как и его стремление к благу всего мира» {396} 396 Михайловский-Данилевский A. И. Мемуары, 1814–1815. Указ. соч. С. 60. .

В своем ответе Александр I заявил, что он является великим почитателем «французского духа», сторонником прогресса, мира и свободы:

«Я всегда уважал достижения французов в науках и искусствах; они внесли большой вклад в распространение просвещения в Европе; я не виню их в невзгодах их страны, и я до крайней степени заинтересован в том, чтобы возродить их свободу. Быть полезным людям — единственная цель моих действий; когда я направлялся во Францию, у меня не было никакого другого мотива» {397} 397 Цит. по: Alexandrana, ou bons mots et paroles remarquables d’Alexandre I er . Op. cit. P. 77. .

Он проявил свое милосердие и на деле, отдав 2 апреля приказ об освобождении тысяч французских солдат, находившихся в плену в России с 1812 года. Благодарность властей Франции не заставила себя долго ждать, выразившись в статье, опубликованной в «Le Moniteur» 6 апреля:

«Отплатим вечной благодарностью за самый великодушный жест, когда-либо зафиксированный в мировых анналах. Русский император принесет утешение двумстам тысячам семей, вернув несчастных французов, которые благодаря военному счастью оказались в его руках, и сам торопит ту счастливую минуту, которая вернет нам наших братьев, наших друзей, наших сыновей» {398} 398 Текст, опубликованный в «Le Moniteur», также воспроизводится в кн.: Михайловский-Данилевский А.И. Мемуары, 1814–1815. Указ. соч. С. 51. .

В то время, когда Наполеон все еще находился в Фонтенбло и продолжались переговоры об его отречении, многочисленные солдаты французской армии, раненые или больные, начали прибывать в Париж в поисках прибежища; но, поскольку мир еще не был подписан, они боялись показаться в военной форме в общественных местах. Узнав о сложившейся ситуации, царь немедленно издал приказ с целью защитить этих людей, предоставленных самим себе:

«Его Величество император всея Руси узнал, что многие французские военные разных чинов в настоящее время находятся в Париже, куда их привело развитие событий войны или необходимость лечить свое здоровье, пострадавшее от тягот войны или от почетных ран. Он не предполагает, что они хотя бы на миг могли поверить, что им необходимо скрываться; в любом случае, он с удовольствием заявляет от своего лица и от лица своих союзников, что они свободны, абсолютно свободны, и подобно всем другим французам, призваны принять участие в мерах, которые должны решить великий вопрос. Речь идет о счастьи Франции и всего мира» {399} 399 Цит. по: Михайловский-Данилевский А.И. Мемуары, 1814–1815. Указ. соч. С. 65. .

Эта политика милосердия отражала великодушный характер царя, его «филантропию», как впоследствии напишет верный Лагарп [99] См. статью, которую он опубликовал в «Le Globe» 15 августа 1829 года: «Если Александр I прибыл в Париж во главе своей армии, причиной этому было то, что властелин Франции приходил к нему в его столицу; но французы не могут забыть его [Александра I] великодушие. Люди, имевшие честь быть поблизости от него в эту эпоху, могли точно убедиться, что оно [великодушие] было результатом не политического расчета, но филантропии, лежавшей в основе его характера. . Но она в то же время вписывалась и в более фундаментальную Политическую схему: Александр в очередной раз желал призвать к Согласию и к забвению прошлого, чтобы добиться продолжительного Политического мира.

С первых своих часов во французской столице царь продемонстрировал присущую ему нерушимую связь между политикой милосердия и христианской верой. Он издал специальный приказ, запретив своим солдатам под страхом серьезных наказаний ходить на Театральные представления в Святую неделю. На Пасху, в воскресенье 10 апреля, Александр, демонстрируя свое стремление к вселенскому миру и согласию: в 1814 году католическая Пасха совпала с Православной — устроил на площади Согласия торжественное богослужение в память покойного Людовика XVI. На возвышении был возведен большой алтарь, вокруг которого расположились войска, то самое место, где королю отрубили голову, огласилось гимном «Тебе Бога хвалим». В своих мемуарах графиня де Шуазёль-Гуфье хорошо передала торжественность момента:

«Площадь Людовика XV, навеки запечатленная на кровавых страницах истории Революции. Здесь по приказу Александра была приготовлена благородная и благочестивая жертва; семь служителей греческого культа при помощи певчих из императорской капеллы совершили богослужение со всей пышностью, подходящей для столь торжественной церемонии, на богато украшенном алтаре, перед которым проходили войска, возвращавшиеся с блестящего парада. Огромная толпа сбежалась, чтобы наблюдать это зрелище, новизна которого еще возбуждала природное любопытство парижан. Как только монархи поднялись к алтарю, гармоничные голоса запели “Тебе Бога хвалим”, воздух наполнился благоуханием ладана, и мы увидели, как государи, а также их армии, преклонили колени, чтобы получить Божественное благословение и смириться перед Тем, чьим благоволением правят короли {400} 400 Choiseul-Gouffier, comtesse de. Mémoires historiques sur l’empereur Alexandre et la cour de Russie. Publiés par M me la comtesse de Choiseul-Gouffier, née comtesse de Fisenhaus, ancienne demoiselle d’honneur à la Cour. Bruxelles: Auguste Wahlen, 1829. P. 181–182. .