Сергей Веригин - Предатели или жертвы войны: коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны 1939-1945 гг.

С первых дней пребывания на советской территории финские граждане негативно относились к работе, выражали недовольство условиями труда, постоянными задержками зарплаты. Например, 15 февраля 1940 г. на лесопункте Ухтинского леспромхоза Калевальского района финны жаловались на маленькую зарплату [88] Там же. Ч. 3. Л. 45. .

Интернированные часто саботировали работу. В своей спецзаписке от 20 февраля 1940 г. начальник Калевальского РО НКВД С. А. Хитро в отмечает: «Большинство этих финбеженцев к работе относятся очень плохо и в отдельных случаях проявляют саботаж. Когда лесопунктом был получен заказ на изготовление саней для Красной Армии, последние, видя, что этот заказ военного порядка, сразу же не вышли на работу, а рабочие бригады Лесонена и Кондратьева (бригадирами были карелы) вышли на работу вместо 8 часов в 11–12 часов. Некоторые из финбеженцев часто на работу совершенно не выходят, заявляя, что они с такой пищи, какой кормят у нас в Советском Союзе, работать не могут, например: только по одному лесоучастку Куккопуро не вышли на работу 15 февраля — 16 человек, 16 февраля — 11 человек, 17 февраля — 7 человек. Такое же положение и по другим участкам лесопункта» [89] Там же. Ч. 4. Л. 4. .

Как свидетельствуют архивные документы, с марта 1940 г., особенно после окончания советско-финляндской войны, высказывания финских граждан носят уже не только экономический, но и политический характер. В спецпоселке Кинтезьма Манне Пеккиевич Юнтунен 10 марта говорил: «Нам раньше рассказывали, что в СССР власть находится в руках рабочего класса и что в СССР хорошо жить. Теперь мы убедились, что это не соответствует действительности. Заработков здесь не хватает даже на нищенское существование, и здесь исключительно скверно жить». Характеризуя положение трудящихся в СССР, Урхо Яковлевич Сеппянен 18 марта отмечал: «Здесь в СССР люди ценятся меньше, чем собаки». 22 марта Франц Тауриайнен сказал: «Говорят, что в СССР нет принудительного труда, это неверно, нас здесь вооруженные люди заставляют работать». Онни Александрович Хутту 1 апреля сказал: «К нам здесь относятся, как к рабам, нас выгоняют на работу вооруженные люди. Нам раньше твердили, что в СССР существует свободный труд. Здесь существует настоящий принудительный труд». 27 апреля финперебежчик Леоно Каллевич Киннунен заявил: «В Финляндии много лучше жить, чем в Советском Союзе, рабочие получают много больше, чем здесь. Здесь зарабатывают только на пропитание» [90] Там же. Л. 18, 31, 37; Ч. 3. Л. 47. .

Важный материал о жизни и работе интернированных финнов в Карелии в период Зимней войны мы можем найти в докладной записке наркома внутренних дел Карелии М. И. Баскакова от 30 апреля 1940 г. «О положении финского населения в спецпоселках на территории Карела-Финской ССР», направленной им в адрес руководства НКВД СССР (копия была представлена секретарю ЦК ВКП(б) КФССР Г. Н. Куприянову и председателю СНК КФССР П. В. Солякову). В ней, в частности, говорилось: «До последнего времени часть трудоспособного финского населения, сконцентрированного в спецпоселках, работает на лесозаготовках: в Кавгоре — 40 человек, в Кинтезьме — 60, в Интерпоселке — 80. Другая часть — нетрудоспособные и обремененные большим количеством детей — для своего существования систематически получала материальную помощь от бывшего Народного правительства Финляндии. По трем спецпоселкам зарегистрировано 89 семей с одним трудоспособным или имеющим на иждивении от 5 до 10 детей, и это не считая значительного количества мужчин и женщин преклонного возраста. В связи с тем что за последнее время материальная помощь данной категории оказывается нерегулярно, часть переселенцев, особенно в спецпоселках Кинтезьма и Кавгора, голодает. На почве недоедания среди них имеются случаи заболеваний. В течение февраля, марта и апреля во всех поселках зарегистрировано 50 смертей среди лиц преклонного возраста и детей. Для того чтобы выжить, переселенцы распродают местному населению привезенную с собой одежду и предметы домашнего обихода» [91] Неизвестная Карелия. С. 313; Архив УФСБ РФ по РК. Ф. 35. П/Ф. 20. Оп. 1. Д. 66. Л. 68–72. .

Советские власти пытались поощрять не только хозяйственную, но и культурную коллаборацию. Финские граждане находились на территории Советской Карелии около четырех месяцев, среди них было много детей школьного возраста. Встала необходимость организовать для них учебный процесс. До настоящего времени в архивах Карелии не найдено сведений об учебе финских детей. В то же время, по свидетельствам очевидцев, в период нахождения 60 финских граждан с 10 февраля по 4 марта 1940 г. в п. Пильзамо Калевальского района их дети посещали местную школу. Также, по воспоминаниям очевидцев, по Пильзамо ходили слухи о том, что финских детей после войны отвезут в г. Кемь, где их вырастят настоящими пионерами. Об этом рассказывали детям школьные учителя.

Не имея архивных документов, сложно сказать, насколько были обоснованы эти слухи, хотя полностью исключать их достоверность нельзя. Так, в докладной записке наркома НКВД Карелии М. И. Баскакова «О положении финского населения в спецпоселках на территории КФССР» от 30 апреля 1940 г. в адрес НКВД СССР ставился вопрос о переселении в Сибирь всех интернированных финнов, а детей Баскаков предлагал «организовать и отдать в детские дома Наркомпроса» [92] Неизвестная Карелия. С. 314. .

Говоря о пребывании финских граждан в период Зимней войны на территории Советской Карелии, следует отметить, что многие из них ушли в СССР не по принуждению, а добровольно. В их числе были жители Суомуссалми, сотрудничавшие с оккупационными властями, — члены исполнительного комитета Рухтинаансалми, члены сельских комитетов, члены «сельских отрядов самообороны» и др. Столкнувшись с советской действительностью (холод, голод, болезни, лишения, тяжелые условия жизни и труда и т. д.) финны постепенно утратили все иллюзии о прекрасной жизни в СССР. Самые верные друзья и сторонники первого государства рабочих и крестьян не понимали, как можно жить и работать в таких условиях, и становились, по классификации НКВД, «антисоветчиками». Когда настало время выбора: остаться в Советском Союзе или вернуться на родину, большинство из них выбрали второй путь, хотя прекрасно понимали, что их ждет в Финляндии.

Особенно это было характерно для коммуны Суомуссалми. Так, члены исполнительного комитета Рухтинаансалми Янне (Юхо) Юнтунен, Юхо Сеппянен, Ханна Кукконен боялись возвращаться домой, опасаясь ареста за работу в органах Народного правительства. Секретарь комитета Х. Кукконен говорила: «Мне опасно сейчас возвращаться в Финляндию, меня там обязательно арестуют, поскольку я работала секретарем комитета народного фронта». Член этого же комитета Ю. Сеппянен сказал И. Юнтунену: «Нам опасно возвращаться обратно в Финляндию, так как нас сразу же могут арестовать». Правда, были и другие мнения. Так, Ийкка Юнтунен наивно заявлял: «Нам нечего бояться, и мы свободно можем выехать в Финляндию, нас там никто не посмеет трогать, так как за нас заступится советское правительство». Боялись возвращаться на родину и дезертиры финской армии Эркки Хейнонен и Хейкки Юнтунен, оказавшиеся на территории СССР [93] Архив УФСБ РФ по РК. ФЛД. Д. № 2. Ч. 3. Л. 4, 6; Ч. 4. Л. 17. , и некоторые другие. Однако, несмотря на эти обстоятельства, оставаться в Советском Союзе большинство из них все-таки не хотело, надеясь, что в Финляндии жить будет лучше.