Сергей Веригин - Противостояние. Борьба советской контрразведки против финских сецслужб (1939-1945)

Полтора месяца прошло, как отгремели залпы Зимней войны, в Москве проходили сложные переговоры об обмене финских и советских граждан, а на местах продолжалась прежняя линия «на выявление шпионов и диверсантов среди интернированных и изоляции их от населения Карелии». В карельских архивах пока не найден ответ Москвы на предложение М. И. Баскакова, но можно с уверенностью констатировать, что оно не нашло поддержки в центре. 4 мая 1940 г. вышло постановление СНК СССР № 640–212 «О выезде из СССР жителей территорий, отошедших к Советскому Союзу на основании мирного договора между СССР и Финляндской Республикой, заключенного 12 марта 1940 г.». И большинство финнов этой возможностью воспользовалось, чтобы вернуться на родину.

Органы НКВД Карелии в работе с иностранцами изначально исходили из оценки их по классовому принципу и социальному положению. У сотрудников НКВД прежде всего вызывали недоверие зажиточные крестьяне, имевшие «крупные кулацкие хозяйства». Их считали агентами иностранных специальных служб. В документах НКВД отмечалось, что «часть из них была несомненно оставлена финской разведкой в тылу со специальными заданиями по шпионажу и диверсиям, для проведения антисоветской работы, создавая тем самым базу для различного рода контрреволюционных формирований и подрывной деятельности» [67].

Кроме поиска шпионов, антисоветчиков и прочих врагов советской власти, у советской контрразведки была еще одна важная задача — вербовка агентуры среди интернированных финнов с целью их дальнейшего направления в Финляндию. Однако первоначально агентуры было мало. Так, 28 февраля 1940 г., критикуя положение с интернированными финнами в Калевальском районе с точки зрения организации агентурной работы, нарком внутренних дел КАССР М. И. Баскаков приказал «начальнику РО НКВД тов. Хитрову немедленно приступить к развертыванию агентурной работы в поселке Кинтезьма» [68].

Здесь следует отметить определенные противоречия между Калевальским районным отделением НКВД и Ухтинским (Калевальским) пограничным отрядом. Дело в том, что разведывательный отдел Калевальского погранотряда к этому времени имел 16 агентов среди финских граждан, которых не передал на связь территориальному органу НКВД, а оставил себе и работал с ними вплоть до их выезда на родину [69].

Однако сотрудник Калевальского РО НКВД сержант госбезопасности Канноев быстро исправил положение. Уже к 6 марта 1940 г. он завербовал первого агента среди интернированных, а к 8 апреля 1940 г. Калевальское райотделение НКВД привлекло к сотрудничеству по крайней мере восемь агентов из числа интернированных финнов, их оперативные псевдонимы: Киви, Корхонен, Хакка, Сеппянен, Вилхо, Хела, Юнтунен и Окунь [70].

Вербовали и другие районные отделения НКВД КФССР. Результаты этой работы, вероятно, не устраивали руководство НКВД Карелии. Именно поэтому 8 мая 1940 г. на состоявшемся в НКВД КФССР совещании об эвакуации финских граждан на родину одновременно с другими вопросами обсуждался вопрос о вербовке заграничной агентуры из числа финских граждан, выезжающих в Финляндию. В совещании приняли участие заместитель народного комиссара внутренних дел КФССР Нефедов, начальник 2-го (секретно-политического) отдела Солоимский, начальник 3-го (контрразведывательного) отдела Дубинин и его помощник Богданчиков, начальник секретариата Столяров, начальники Кондопожского и Пряжинского райотделений НКВД КФССР Медведев и Смирнов. В совещании также приняли участие представители Управления Пограничных войск НКВД Карело-Финского пограничного округа: начальник 5-го (разведывательного) отдела Баранников и его помощники Мандель и Артемьев, начальник 1-го отдела штаба Пограничных войск Цветков [71]. Столь высокое представительство говорит о серьезности намерений НКВД КФССР. Сколько было завербовано интернированных финнов, вероятно, навсегда останется тайной, ни одна спецслужба мира не раскрывает своих агентов. Но то, что такие агенты были, не подлежит сомнению.

Несмотря на тяжелое положение, в которое попали финские переселенцы на территории Карелии, они с нетерпением ждали окончания войны, надеясь вернуться на Родину. О заключении 12 марта 1940 г. в Москве мирного договора между СССР и Финляндией интернированные финны узнали раньше, чем об этом им сообщили официально. Информацию они получили от местных жителей, обслуживающих спецпоселки.

Во всех населенных пунктах интернированные активно обсуждали заключение мирного договора. Так, 17 марта 1940 г. в Кинтезьме Калевальского района этому событию был посвящен митинг. Большинство финских граждан было удовлетворено окончанием войны между Финляндией и СССР и тем, что осталось старое правительство. Среди них стали усиленно циркулировать слухи о том, что в скором будущем всех эвакуированных отправят на родину, по месту прежнего жительства. При этом многие готовы были нелегально уйти в Финляндию [72].

Органы НКВД Карелии пытались пресечь подобные настроения, выявить организаторов среди финского населения. Так, в Интерпоселке в качестве организатора ими был определен Матти Николаевич Паюнен (1880 г. р., учитель по профессии), который стал проводить среди финнов активную агитацию за немедленное возвращение в Финляндию. С этой целью он написал заявление на имя Ю. Паасикиви в Финскую миссию в Москве, где просил ускорить решение вопроса о выезде всех переселенных финнов из СССР в Финляндию. С данным заявлением М. Н. Паюнен обходил всех переселенцев и собирал под ним подписи [73].

Однако финны и представить себе не могли, какая угроза нависла над ними после окончания советско-финляндской войны. В докладной записке наркома внутренних дел Карело-Финской ССР М. И. Баскакова «О положении финского населения в спецпоселках на территории КФССР» от 30 апреля 1940 г., направленной им руководству НКВД СССР, был не только анализ ситуации, связанный с пребыванием финских граждан на территории СССР, но и содержалось ходатайство «о переселении всех прибывших с территории Финляндии финнов в Сибирь». Мотивировка этой позиции была стандартной для НКВД данного периода: «Иностранные разведки в дальнейшем будут использовать это финское население как базу для подрывной деятельности против СССР» [74].

Окончательный итог работы по возвращению финнов на родину подвел председатель государственной комиссии по эвакуации комбриг Котомин. 1 июня 1940 г. он отправил отчет в НКВД СССР о результатах деятельности комиссии. В нем говорилось: «Всего было учтено финских граждан, подлежащих эвакуации, — 2500 человек, из них по Карело-Финской ССР — 2121; по Мурманской области — 312; по Ленинградской области — 107. На 31 мая 1940 г. передано Финляндии 2134 человека, изъявили желание остаться в СССР — 155 человек» [75].